— И чем же, почтенный Михайло?
— Вашими меняющимися любовницами и их количеством, а так же рассуждениями о том, как вы с ними справляетесь в вашем уважаемом возрасте, — оскалился я. — И я оценил ваши упорные попытки избавить чресла от бремени, свалив его на меня…
На этом моменте старикан заржал, искренне, с подрыкиванием. Ну а вопрос «неуместной болтливости» и неудобного момента был снят с повестки дня.
— И вообще — во всём виновата водка, — подытожил я.
— Да, надо бы пить поменьше…
— Не в количестве дело. Она, уважаемый, просто лежалая, — с важным видом констатировал я. — И вообще, уважаемый, я — собираться. В полдень суд, — закопошился я.
— Да, любопытное предстоит зрелище, — подмигнул мне Троксборс.
— Отменное, — посулил я, ответно оскалившись.
И да, Лидари я в результаты своих изысканий не посвящал. Не его львиное дело: ярлык я получил за приведённые доказательства, для «предоставления убийцы». Что и будет сделано: а вот всякие интересные данные, да ещё и бесплатно, пусть всякие потерпевшие выкладывают.
Сам суд, по понятным причинам, происходил на территории особняка Курбичей. Пустили всех, включая Касса и Мочку Квидых. Старики мне поклонились, зыркая жалобно, на что моя преисполненная бесконечного милосердия и прочей хренотени морда сделала успокаивающий жест и кивнула. Курбичи на нас, как понятно, смотрели, как оборотни какие-то, даже непонятно с чего. А вот зала суда, как такового, не было. Была поляна в приусадебном парке Курбичей, где сидел только сам Порал-убийца, с мордой скорбно-возмущённо-правосудной. Ну посмотрим на твою морду, мысленно посулил я говнюку, широко скалясь всем, кто под улыбку подвернулся. Улыбайтесь: это всех раздражает. И поднимает настроение, если раздражённые не могут навредить.
Тут подвалил Лидари с боевым гаремом, который конвоировал кислого Жатеца. ОЧЕНЬ кислого и печального: не видь я своими глазами вполне пристойную комнатушку, при виде парня подумал бы, что жестоковыйные Лидари всё время до суда мариновали бедолагу в бочке с уксусом.
Пара Курбичей с мордами суровыми подошли к конвоирами, но Лидарихи его не отпустили.
— Волей Корифея, по законам и укладам Корифейства, до решения суда сей владетель останется под моей опекой, — выдал парень.
— А отвечать… — нахмурился Порал.
— До решения суда — слово и дело Жатеца Квидого поверенно почтенному видому, Михайло Потапычу, — озвучил Лидари, потыкав мою скалющуюся, делающуюю шаг на «поляну суда» персону.
Курбичи загудели, причём слово «поединок» звучало часто, причём КРАЙНЕ недовольно. Почему-то не хотят поединиться, трусы такие…
— Решение суда поединком неприемлемо, если судья принимает это, — ну не сказать, чтобы «обломал», но явно урезал карася возможностей Лидарёныш.
Козлы они, всё-таки, ещё шире оскалился я, в знак того что я думаю об этом суде и Лидари надел свою новую и стильную шляпу. Довольно оскорбительный жест, если бы… Это было в помещении. А вот на природах, как сейчас — тоже оскорбительный, как понятно. Но тут пусть Курбич сам думает.
Говнюк веком подёргал, но бузить в мой почтенный адрес не стал. А громко и явно отрепетировано стал бузить в адрес со всех сторон потерпевшего (даже по жизни) Жатеца. Вот какой он жестокий, подлый, злокозненный говнюк. Убил прекрасную Ралу, надёжу и опору Курбичей. На празднике, бесчестно, подло, жестоко.
— … обездолил, лишил нас, Квидых, отрады. А её жениха — смысла жизни! — выдал этот тип. — Посему, выношу…
ebooksa