— Так что там?
«Навка там, сам же почувствовал», — сообщил Потап. — «Не слишком сильная, не слишком слабая. Но не опасная. И не вонючая, точно. Обычная. Но я к ней не полезу!»
— Это почему?
В ответ Потап направил в мой адрес образ летучей мыши.
— Так ты же вроде защищался от воплей? — хмыкнул я.
«Это — другая. И ты, шебуршень, должен отдуваться, раз не охотишься» — говнилась мохнатая задница.
— А сейчас я что делал⁈
«Говны чистил!» — неприлично захрюкал меховой гад. — «Там такой пакости нет. Обычная навка, да ещё и не опасная. Сам увидишь, попробуй из яви прибить»
— Навку?
«Навку. Говорю — увидишь. ТОЧНО не опасно» — отрезал топтыгин, когда я собирался высказать про его прошлое успокоительное блеяние. — «И сам козёл и хрень!» — отрезал он. — «И я — смотреть! И Динька смотреть будет!»
Ну-у-у…. не сказать, что меня эта жопа успокоила: его провтык был как бы буквально только что. Но на аркубулюса я взгромоздился, подумал, ухватил жреца за лапу, посадил за собой. Поможет, если что. В крайнем случае — метну свячёной гранатой типа «жрец Ида» в опасность. Не слишком профессионально, но жизнеспасительно, если что.
Втопил аркубулюс, выскочил в расширение коридора… И я заржал. А за спиной козлино захихикал жрец. Потому что навка — да, была, факт. И не слабая…
Вот только опасности это влекомое жаждой создание не представляло вообще. Простым людям — возможно, но и это не точно…
«Если тупые и слабые. Ей человечка, самого слабого, много дней жрать надо», — сообщил Потап.
А вот в нави, с тем же звуком, которого опасался Потап — могла и подгадить серьёзно. Но, несмотря на то, что это была навка — дух без материального воплощения в материи — она действовала в яви. И, судя по двум мной прочитанным упоминаниям, да и косвенным данным от Потапа — она была ПОЛЕЗНА. Довольно комичный выверт, но именно так. Потому что навка питалась слабой навью. Она не могла, физически (точнее — духовно, но по смыслу — физически) жрать человека. Духовная структура и «размах пасти» не позволял. От простых зверей ей просто не было толка — не та энергонасыщенность. И пищей этого своеобразного, связанного с деятельностью человека вида нечисти были крысы, тараканы и прочая мелочевка, одержимые духами. Призрак в виде голубоватой, заполошно машущей на данный момент нави охотился на этих мелких духов, как только их энергонасыщенность позволяла.
Но, при капитальной «перестройке» и своеобразном методе питания, это была именно навка, одержимая чудовищным желанием жрать. И, наткнувшись на человеков, она не справилась с желанием вгрызться. При том что сделать она этого не могла.
— А когда отожрётся? — поинтересовался я, внешне и внутренне ржа.
«Сбросит шкуру и изменится», — сообщил Потап. — «Может останется навью, жадной и безумной. Может нет, щенков заведёт… хотя если щенков — прибей пакость!» — в очередной раз припомнил бэтменов Потап.
Ржали же мы со жрецом (последний, очевидно, с такими или однотипными видами нави сталкивался и не опасался) потому, что картина наших спутников, атакуемых «жуткой навью», другой реакции не предполагала: один из храмовых воинов, с жутко суровым и одухотворённым лицом прикрывал основную группу. Прикрытие это заключалось в размахивании ритуальным бердышом (которым он не попадал, а даже если бы попадал — нематериальной тварюшке было бы индиферентно). И героически убегал от тварюшки по кругу, Делал он это, одновременно пытаясь отоварить бердышом сверхскоростного, по ломанной траектории мечущегося призрака. Вдобавок, отвлекая от копашащихся жрецов, защищаемых ощетинившимися алебардами коллегами. Но самая соль была в методе перемещения и осанке вояки: какое-то идово воздействие он использовал, на собственные ласты. И не столько бежал, сколько скользил, как на коньках, по влажному полу. При этом он как бы «маршировал». Задирал ноги, пусть согнутые, но почти на девяносто градусов. И спину держал, как будто кол проглотил, что в общем — понимаемо. Так было удобнее махать на навку бердышом, но выглядело это, на фоне «коньковых покатушек», роже, преисполненной героизма, отваги и самопожертвования… Ну, в общем, не заржать, смотря на это было просто невозможно.
Мастера сгрудились, прикрылись руками и изображали из себя потерпевших в процессе потерпежа. А жрецы с натугой разражались всякой магической фигнёй. Причём десятка не слишком сильных зверодухов-заклинаний на эту навку бы хватило. Но жрецы хреначили идовой силой, с нулевым эффектом: хоть что-то «духобойное» по навке просто не попадало, она металась, как бешеная фанера над Парижем. А площадные воздействия и не могли ей ни хрена сделать, потому хоть и были наполнены идовой силой, но заточены на материю, в которой у тварюшки были лишь «светящаяся тень» и некий, оперативно восстанавливаемый эффектор наблюдения за явью. Та же вода Ида его к чертям растворяла, а навка, не претерпевая особого ущерба (но противно и оглушительно пища, прав был Потап), отращивала новый, продолжая погоню за храмовым бойцом. Видно, окончательно озверев от творящегося бардака и жажды жрать, решив хоть не съесть, но понадкусывать вёрткого поганца за свои неисчислимые мучения.
ebooksa