— Да, — кивнул я после раздумья.
Прибрал к лапам гонорар и неспешно направил аркубулюса в Золотой. Думой тяжкой удручённый, с тяжёлой башкой наперевес.
«И чего это ты мыслями шебуршишь?» — заинтересовался Потап через четверть часа моего мозгоблудства.
— Думаю.
«Я ЗАМЕТИЛ», — с медвежьей иронией сообщил Потап. — «О чём?»
— Да две вещи. Смотри, этот Аксук — редкостный старый пердун, говнюк и засранец.
«Да», — важно подтвердил топтыгин.
— И сливается с тотемным духом. Не получится ли в итоге Барибал…
«И не начнёт ли тебе гадить», — закончил за меня Потап.
— Ну как вариант. В принципе, если окажется говнюком — то Барибалычи просто по другим родам разбегутся, но…
«Понял. Нет, шебуршень. От старого хрена останется так мало, что и не считается. А тебе черныш скорее благодарен, что хрена не сожрал».
— Ну и неплохо, — озвучил я, опять задумавшись.
«Говори».
— Потап, понимаешь, есть такая формула-правило, — задумчиво продумал я. — «Ищи, кому выгодно». Я вот ни разу не верю, что Аксук сам догадался до слияния. Барибал — просто не знал, так?
«Так».
— Значит, Аксуку рассказали про такой вариант. И вот думаю я, кто, а ответ мне не нравится. Смотри, вроде бы жрецы напрашиваются: у них и знаний достаточно, и просчитать последствия, пусть примерно, но могут. Ну и с помощью богов — вполне могут Аксука упокоить. Но…
«Но?»
— Им это невыгодно, Потап. Они запросили огромные деньги…
«А говоришь — невыгодно, глупый шебуршень! На эти ваши деньги можно много всего полезного достать, сам знаешь!»
— Знаю. Но — невыгодно. Слишком большие деньги, которые Барибалычи, скорее всего, заплатили бы — тут всякая «честь владетелей» и прочая хренотень. Но отношения с Пантеоном были бы напрочь испорчены. И Пантеон получает деньги, особой нужды в которых у него нет. И враждебно настроенный немалый род, не говоря о том, что Барибал на них тоже будет злиться.