Цокаю задумчиво.
– Это понятно. Но эту девчонку мы не знаем. Я бы не стал доверять ей свои мозги. И твои тоже.
Ру чешет спинку носа.
– Раньше я бы согласился?
Подумав, нехотя киваю. У нас вся семейка по этой Розамунде свихнулась. Хотя… Берт к ней равнодушна. Влада тоже. Отец – без лишних восторгов, он просто гуманист. Если подумать, то свихнулись только мама и Ру. Немного. Но меня это всё равно бесит!
– Тогда делаем.
– Только без меня. Вот уйду на работу и занимайтесь тут своим… – взмахиваю руками. – Шаманством.
– Договорились.
34.
Конечно, я и в самом деле надеялся, что секс поможет ему вспомнить. Но нет, мой «магический нефритовый жезл», про который Ру шутил перед отъездом, оказался бесполезным. Даже обидно. А может, я неправильно им пользовался? Нужно было не жопу подставлять, а самому засадить Ру по самые гланды, он бы такой: «ОЙ!» – и сразу вспомнил.
Что ж, я упустил момент. Придётся опробовать лечение от Розамунды. Позвонил маме, договорились на понедельник. Попросил её присутствовать.
В понедельник настолько не торопился домой, что сам предложил Главному посидеть «за жизнь». Допоздна слушал бессвязные восторги про его драгоценную капитаншу, Лилю. Вот надо же красивое имя «Лилия» превратить в слащаво-детское «Лиля»! С этой любовью Главный и в самом деле на старого дурака стал похож: все темы в итоге сводятся к ней, настроение скачет в зависимости от успехов личной жизни. Капитанша довольна очередным подарком – весь корпус может дышать спокойно. «Лилечке» что-то не по нраву, поссорились – лучше Главному на глаза не попадаться, наорёт по любому поводу. Лучше б тогда я на пару с Новаком убедил генерала хранить брак, позвать жену на свидание и не заглядываться на молодух. А теперь – дурдом.
У парторга, кстати, всё хорошо. Вот на него отношения повлияли благотворно: выглядит солиднее, даже как будто выше ростом стал, степенный такой. Уважаемый в коллективе сотрудник, не хухры-мухры. На свадьбу приглашал, через четыре месяца. Я согласился.
Во вторник с работы позвонил маме, узнать как всё прошло. Сказала, что хорошо. Детали уточнять не стал.
Вечером Ру был с виду обычный. Поужинали, разошлись по комнатам.
В среду так же.
В четверг утром позвонил доктор Норнберг, и я, пользуясь благодушным настроением Главного, отпросился с работы «по семейным обстоятельствам». Если подумать, то не один лишь Сикорски придурел из-за отношений, я и сам хорош: раньше был ответственный, мысли только о работе. Теперь же всё больше отлыниваю, от дополнительной нагрузки вообще отказался, вот уже руководство обманываю и даже не стыдно.
Пока ехал до больницы, вспомнил, как мотался каждый день, несколько часов туда, несколько обратно. Хорошо, что этот этап закончился.
Кроме того, выяснил, почему Норнберг разговаривал со мной так весело, чтобы не сказать – навеселе. Оказывается, сегодня профессиональный праздник. В нашей части все шесть медиков ещё с утра забурились в лазарет и только периодически выползали по стенке покурить.
Как это выяснилось? А мне рядовой Джефферсон позвонил и нажаловался: мол, он пришёл на перевязку, потому что во время последней боевой вылазки был ранен в бедро, а это всё-таки не палец какой-нибудь, и стал стучать в дверь, а подлые врачи не открыли, только хихикали внутри и звякали чем-то стеклянным.