— Но вы же нашли, Ваша Светлость, — улыбнулся в ответ.
— Антонадо, давай мы все же перейдем на «ты», — потупилась девушка, — очень сложно общаться, когда знаешь, что род отказался от меня уже не формально.
— Ты думаешь, что мать может отказаться от дочери? — Выражаю крайнюю степень изумления. — Сомневаюсь, что такое возможно.
— Ты просто не знаешь как это может быть, меня же выгнали на улицу.
Ну да, бедная девочка, она выполняла все требования матери, но та все равно выгнала ее без средств к существованию. Где государственная система защиты бедных детей, которых злобные родители по малейшему поводу лишают будущего? Но язвить сейчас не стоит, Оливия просто не поймет, а только озлобится, поэтому мирить ее с матерью надо иначе.
— Тогда объясни, почему весь путь от представительского дома Ксорис, до нашего съемного жилья, нас сопровождала соглядатай, усилия которой были подкреплены двумя хорошо экипированными охранниками?
— Да? — Брови девушки выгибаются в удивлении. — А я этого не заметила.
— А ты тогда и не могла ничего заметить, была занята собственными переживаниями.
— Погоди, тогда и десяток охраны…
— Да, на сей раз ты верно поняла откуда они здесь, — кивнул, подтверждая догадку, — это мать обеспокоилась твоей безопасностью. Я попытался отказаться от их услуг, но она настояла. Думаю здесь проблема не только в охране.
— Она что, решила следить за мной? — Хмурится Оливия.
— Не следить, а присматривать. Ты думаешь, ей доставляет удовольствие мучиться в неизвестности? Да она места себе не найдет, если не будет уверена в том, что ее дочери не грозит ничего плохого.
Ага, задумалась, да и белки вовремя появились, отвлекли от мрачных мыслей. Сегодня зверьки не хамели, это наверное от того что я за столом, при мне они старались особо не шалить, а то у меня разговор с ними короткий, пара небольших разрядов под хвост и изгнание на все обеденное время. Знаю, что голодными они не останутся, все-таки зверьки запасливые, но такое наказание действует замечательно, по крайней мере, с неделю они как шелковые.
И все-таки меня удивили изменения в отношении девушки ко мне, что-то произошло, но что? Куда делась былая колкость?
— А это откуда? — Схватила она наш первый номер «Вестник столицы», который я положил на край стола, надеясь потом еще перечитать не замыленным глазом.
— Газета, — пожимаю плечами, — подумалось, что пора брать столичные сплетни в свои руки, а то мало ли какие слухи про нас ходят. Здесь мы сами что надо, то и напишем.
— Хм, а где нашел таких переписчиков? Строчки мелкие и буквы одна к одной, красиво.
Пришлось объяснять, что такое печать и как работает редакция.
— Я тоже хочу чего-нибудь написать. — Вдруг выдает девушка.
Ну, да, такая игрушка в наличии, почему бы не поиграть в репортера?
ebooksa