Ревизор: возвращение в СССР 26

22
18
20
22
24
26
28
30

— О, Ильдар Ринатович, — повернулся я и протянул ему руку, — добрый день. И куда собираетесь?

— Энергетики из Кировского района на начальство коллективную жалобу написали. Честно сказать, и ехать уже надо, сроки поджимают. И не знаю, что делать? — состроил он страдальческое лицо.

— Какие-то проблемы? — заинтересовался я.

— Ну вот, посмотри, — сходил он к себе в кабинет, и принёс письмо, подписанное несколькими десятками человек. — Они пишут, что начальство поощряет наушничество и кляузничество, создало в коллективе тяжёлый психологический климат, людей постоянно лишают премий в наказание за всякую ерунду…

— Правда, что ли? — не поверил я и протянул руку. — Можно посмотреть?

Текст был… Иначе и не назвать — крик души… Похоже, что люди реально уже были доведены до отчаяния. Ну да, был и у меня как-то опыт работы с таким вот начальником, если все это правда, конечно. Несколько стукачей получали премии за каждую кляузу на своих же коллег…

— А почему не знаете, что делать? — спросил я, дочитав письмо.

— Да потому что ни в райкоме, ни в Мосэнерго нарушений в работе начальника подразделения Рябова Д. В., члена КПСС более чем с двадцатилетним стажем, не выявлено.

— Ах вот, значит, как? — сел я рядом с Марком, задумавшись. — Ну, это только на месте надо разбираться… С людьми разговаривать и с этим Рябовым… И в райком не мешало бы заглянуть.

— И что я им всем скажу? — раздражённо развёл Ильдар руками. — Вот как мне спорить с районным начальством…

— А зачем спорить? Вы слушайте, — ответил я. — В крайнем случае, вопросы наводящие задавайте. Они вам, да Рябов коммунист до мозга костей, честный и справедливый! А вы им, а люди говорят, что с ним работать невозможно. И послушайте, что они ответят… Вы же туда и едете для того, чтобы проверить, что там такое? То ли отмахнулось районное начальство от людей, отписавшись на их жалобу и прикрывая удобного руководителя. То ли там в коллективе завёлся ненормальный работник и баламутит всех против, действительно, хорошего начальника. Такое тоже может быть…

— Паш, ты корреспондент уже с опытом, поехали с нами, — попросил Ильдар.

— Тогда я возьму себе в работу этот материал, — предупредил я. — Все, что интересного происходит рядом с журналистом, принадлежит только ему.

— Бери, — на полном серьёзе ответил он. — Нам не жалко. Да, парни?

Булатов, Ираклий и Лёха с недоумением взглянули на меня и пожали плечами, видимо, не сильно понимая, что за проблема встала перед Ильдаром. А вот я прекрасно понимал, в чем его затруднения, и почему он хочет побольше народу нагнать, и меня так уговаривает. Ему, явно, не хочется вставать в оппозицию, пусть всего лишь районному, но партийному начальству. Это же не какой-то отдалённый район Подмосковья, а район Москвы. Тут на какие угодно связи можно нарваться случайно, в том числе и такие, что потом поперек карьеры встанут. Ильдар у нас гибкий и скользкий, это мы уже на примере Ираклия выяснили, так что не приходится удивляться его недовольству из-за такой опасной для него ситуации… А мне в голову мысль пришла. Во-первых — если там все так страшно, как описано, то постараюсь людям помочь. Во-вторых, статью заодно напишу для «Труда». Может, если вдохновение накатит, то и в жанре фельетона. А в-третьих — не надо будет мучиться с темой первого выступления на радио — как раз эту статью там и озвучу. Три в одном… Неплохо, если все так и получится…

— Звоните, как соберётесь, согласуем время, — протянул я Ильдару руку. — Одна голова хорошо, а две лучше. Съездим, посмотрим на этого честного и справедливого самодура и тирана Рябова.

После Верховного Совета приехал домой, вручил Тимуру с Ветой контрамарки и рассказал, как добраться до театра. Посоветовал приехать заранее и погулять там по театру, посмотреть фотографии артистов.

— Там и Яков есть, — рассказывал я, — и жена его Ида Данченко.

Уговаривать ребят не надо было. Они быстро собрались и уехали.

Быстренько перекусил и сел ещё раз повнимательней посмотреть тарифы авторских гонораров на радио. Сразу сюрприз один вырисовался неприятный. Рановато я радовался высоким гонорарам… оказалось, что это постановление по ставкам и гонорарам 1960 года, за год до деноминации принято, следовательно, в нем все гонорары с лишним ноликом описаны. Может, Юдин, после того, как ему вломили из КГБ, решил надо мной так завуалированно пошутить? В надежде, что я не разберусь с циферками, и буду ожидать совершенно сумасшедших гонораров, а потом обломаюсь? Ну, в любом случае, если таков был план, то я его раскусил, быстро вспомнил про деноминацию.