Розен злобно засопел, но в ответ так ничего и не сказал. Молчаливый парнишка, идущий вместе с нами, даже и пытаться не стал что-то возражать. Видимо, уже понял, что смысла это не имеет.
— Может, хоть расскажете, что нам делать-то надо будет? — спросил я Игнатова.
— Сейчас узнаешь, Рахманов, — ответил Игнатов, подходя к двери и открывая её своей ключ-картой. — Добро пожаловать в седьмой архив компании.
С этими словами он раскрыл двойные двери, открыв нашим взглядам здоровенный заставленный металлическими стеллажами зал. Они тянулись практически во все стороны, доходя чуть ли не до потолка, и были заполнены сотнями, если не тысячами картонных коробок для хранения бумаг…
— Ну наконец-то! — услышал я практически умоляющий женский голос. Знакомый голос.
— Почему я этим занимаюсь⁈ — тут же вторил ей другой и тоже знакомый.
Ладно. Теперь понятно, где пропадала Анастасия.
Она вместе с Ритой сидели за столом, полностью заставленным коробками. По самым скромным прикидкам их там было штук шестьдесят, если не больше. И все доверху заполнены документами.
— Вот она, ваша работа, Рахманов, — хмыкнул Игнатов, указав на стол с коробками. — Здесь административные документы за последний квартал. Все это необходимо отсканировать, рассортировать и описать. Копии также подготовить для хранения. Никаких ручек, маркеров и прочего. Только карандаши. Увижу хоть одну пометку, которую нельзя будет стереть ластиком, заставлю каждого переписывать всё печатным шрифтом и от руки.
— Да вы издеваетесь⁈ — Евгений в ужасе смотрел на заваленный бумагами стол. — Да на это вечность уйдёт!
— Не приукрашивай, — улыбнулся Игнатов. — За несколько дней управитесь.
Несколько дней? Это что, прикол какой-то⁈ Что за бред? Да тут работы на неделю!
— Это, конечно, всё очень интересно, — хмыкнула Лазарева, вставая со стула. — Но раз уж теперь есть кому заняться этой работой, то я, пожалуй, пойду.
— Конечно-конечно, Анастасия Павловна, — даже не пытаясь скрыть лести в голосе произнёс Игнатов, отходя в сторону и указывая на дверь. — Можете идти… сразу на выход из здания.
— Э-э-э… не поняла.
— Ваш отец строго проинструктировал меня. — Подобострастные нотки разом исчезли из голоса Игнатова, а на их место пришло лёгкое злорадство. — Что, цитирую, если его уважаемая дочь откажется от выполнения своих обязанностей, передать ей, что в таком случае её услуги более не требуются, а практика закончится увольнением.
Ладно. Вот тут приятно. Пожалуй, ради такого зрелища стоило сюда прийти. Я даже заулыбался, глядя, как эта заносчивая стерва покраснела от злости.
— Что вы сейчас сказали?
— Если вы меня не расслышали, то пожалуйста, Павел Владимирович просит передать, что будет рад обсудить эту проблему с вами по телефону. Он особенно настаивал на том, что по
Это у неё нервный тик? Левый глаз, кажется, дергается. А, похоже, что да. Если честно, то я даже удивлён, что она всё ещё стоит на одном месте. Потому что по эмоциям Лазарева сейчас куда сильнее напоминала готовый вот-вот взорваться вулкан, нежели живого человека.