— Пошли выпьем? Можем отпраздновать окончание работы, — пожал плечами он. — Хоть отдохнём немного.
— Я бы выпил за то, чтобы рожу твою больше не видеть, — честно признался я, на что он только фыркнул.
— Аналогично.
— Ну хоть в чём-то мы во мнении сходимся.
— Ой, вы ещё подружитесь и за ручку друг с другом ходи́те, — тут же бросила Рита, но все её шутки даже реагирования на них не стоили.
К моему удивлению, Розен тихо рассмеялся.
— Ну, думаю, что мы сходимся не только в этом.
— Ага, — горячо поддержал я его. — Ещё в том, что у тебя усы дебильные.
— Нормальные они у меня, — сразу же последовал его возмущенный протест. — Это модно…
— Было.
— Ой, Рахманов, да катись ты в задницу. Не хочешь — не надо…
— А я не против.
— А тебя, Рита, никто не спрашивал.
Рыжая надулась и с оскорбленным видом встала из-за стола, взяла коробку и пошла к стеллажу.
А я задумался. В конце концов, а почему бы и нет? Ну бесит он меня. И что? Не он первый, не он последний. Всё равно каких-то определенных планов на эти выходные у меня не было. Слушание по делу Яны перенесли на вторник. Там будет уже новый обвинитель, что в целом уже само по себе решало дело в нашу пользу.
Оставалось ждать одного из двух. Либо новый противник попадётся опытный, сразу же откажется от немедленного возобновления дела и будет тянуть время, чтобы разобраться в происходящем, как и поступил бы любой нормальный прокурор… либо нам назначат «козла отпущения».
Ладно, немного грубо прозвучало, но суть фраза передаёт точно.
Имелась такая вот категория людей, которых, как правило, направляли лишь для видимости и самого факта их присутствия. В большинстве случаев они были либо неумелыми и неопытными прокурорами, лишь недавно получившими свою должность, либо же уполномоченными помощниками этих самых прокуроров, набирающиеся практики на таких вот делах. Хотя последних в этой роли можно было увидеть лишь в самую последнюю очередь. Всё же хорошие государственные обвинители старались защитить своих протеже от подобной участи.
С другой стороны, кто в здравом уме захочет, чтобы в его личном деле в самом начале карьеры были пометки о сплошных проигранных делах?
В любом случае, если слушание со вторника не перенесут, то это с девяностопятипроцентной вероятностью будет означать лишь одно: победа за нами. Там он или признает несостоятельность обвинения и снимет его за недостаточностью улик, как, в общем-то и следовало сделать в самом начале, или доведёт всё до голосования присяжных, которые после моего перформанса тоже останутся на нашей стороне.