— Более того, я считаю, что для объективности оценки действий Владимира Стрельцова уважаемый суд должен принять во внимание его нестабильное психическое состояние…
— АХ ТЫ НЕДОНОСОК!
— … связанное со смертью его сына пять лет назад. Сергей Стрельцов стал жертвой собственной зависимости…
— ЗАКРОЙ СВОЙ ПОГАНЫЙ РОТ! — заорал прокурор, бросаясь в мою сторону.
— … от наркотиков и едва не погубил свою любимую девушку. Не способный принять вину своего сына в случившемся, Владимир Стрельцов проецирует свою ненависть на нашу клиентку и…
— УБЛЮДОК! — взревели сбоку.
— Стрельцов! Пристав! Остановите его!
— Саша!
Удар.
Ожидаемо, когда я получил по морде, слушание перенесли.
Как будто могло быть иначе. А врезал он мне чертовски сильно. Именно так, как и должен был ударить оскорблённый отец.
— Можете пройти, — сказал охранник, открывая передо мной дверь. — Подготовьте вещи для досмотра.
— Да, я знаю правила.
— Тогда всё, что есть в ваших карманах, — вежливо попросил он, ставя на металлический стол передо мной пластиковый контейнер и бланк с листом бумаги. — Вещи будут внесены в опись и возвращены вам по окончании визита.
— Да-да. Я знаю.
Прошло уже почти шесть часов с того момента, как он мне врезал и приставы вывели орущего Стрельцова под руки из зала. Очень больно врезал, кстати. Челюсть до сих пор болела. Хорошо ещё, что зубы не выбил. Чувствую, завтра там будет такой синяк, что нормально есть я смогу только через пару дней.
Но это была боль приятная. С горьковатым привкусом победы, что называется.
— Всё выложили? — спросил охранник, когда я сложил все свои вещи в контейнер.
— Да.
— Тем не менее я должен вас обыскать, — сказал он, на что я кивнул. Правила я знал и перечить им смысла не было.