Пути и Двери

— Сами спросите, — предложил отец.

Старики на веранде зашевелились, привлеченные всеобщей суматохой. Впрочем, их нельзя было назвать стариками в полном смысле этого слова. Визуально старшее поколение Никоновых выглядело на двадцать пять или тридцать. Практически ровесники своим отпрыскам. Столетние ровесники.

— Как тебя зовут? — спросила Саша.

Я извлек из анналов памяти свой серийный номер и сообщил его девочке.

— Сложно, — пробурчал Крис.

— Так назови его человеческим именем, — предложил Антон Никонов.

Крис внимательно посмотрел на меня.

— Ты серьезно, пап?

— Вполне.

Мальчик на секунду задумался.

И выдал:

— Отныне ты будешь зваться Хаосом.

— Вот еще, — фыркнула девочка. — Мне это имя не нравится.

— А что ты предлагаешь?

— Пусть будет Стремительным. Или Пушистиком. Или…

Отец поднялся с шезлонга и пересек лужайку. Встал рядом с детьми. Медея тоже решила присоединиться к разговору. У женщины было красивое загорелое тело. По меркам людей — идеальные пропорции. И медные вьющиеся волосы, которыми Антон восхищался на протяжении всего их брака.

— Это корабль, — назидательно произнес отец. — Его нельзя называть Пушистиком. Он разумен, и это друг нашей семьи. Так проявите чуточку уважения.

— Борей, — предложил Крис. — Это бог ветра.

— Неплохо, — похвалил отец.

— Боря, — улыбнулся трехлетка.