Зима, любовь, экстрим и хаски

22
18
20
22
24
26
28
30

– Давай не будем, – наконец решаю я. – И снегоход надо в елках спрятать. А собак возьмем к себе в палатку.

– Ты с ума сошел?

– Так теплее. И спокойнее, – замечаю я.

– Я все равно глаз не сомкну, – признается Катя, но к снегоходу идет.

– Ты же походница! Откуда столько пессимизма? – удивляюсь я.

– Мне не спокойно, Дань.

Я отлично ее понимаю. Я чувствую то же самое – странную зудящую тревогу, которая подтачивает мою уверенность изнутри.

В палатке немного теплее. Я достаю термос с кипятком, Катя заваривает чай и раскладывает бутерброды, на которые мы набрасываемся не хуже вечно голодной Беллы. На десерт нам достается пара энергетических батончиков и шоколадка.

После еды разговаривать не хочется, зато ужасно хочется спать. Но Катя считает иначе:

– Царевич, мы не можем лечь спать, пока у нас нет плана, – заявляет она.

– А нам нужен план?

– Всем нужен план, Даня!

– И что ты предлагаешь? – спрашиваю я, хотя отлично знаю, что она скажет.

– Я предлагаю вернуться к последней разметке и поехать в другую сторону.

– А я предлагаю завтра утром поехать обратно.

Дорогу на базу мы найдем.

– Окей, – внезапно легко соглашается подруга. – И пусть все предыдущие усилия будут зря. И хромая лапа Роузи, и вывихнутое плечо Зои. Действительно, зачем все это было нужно, если можно просто повернуть назад?

– Ты издеваешься, Кать? – Я смотрю на нее и не верю. Куда делась разумная, практичная девица, которая всегда тормозила Юльку с ее глупыми идеями? Если кто и мог понять меня, так это Шарапова! И она говорит, что возвращаться нельзя?

– Нельзя просто так сдаться, Даниил! Это важно для Зои и для “Медвежьего угла” тоже. Ты хочешь, чтобы все, кто следит за нашей упряжкой, узнали, что ты сдался? Ты, который обещал рыдающей Зое, прийти к финишу!

– Кать, тебе не кажется все это глупым?