Зима, любовь, экстрим и хаски

22
18
20
22
24
26
28
30

Прогулки, кофе, поцелуи…

Стаса – помощника отца – на месте нет. И я без стука открываю дверь.

Они стоят на балконе. Слишком близко, чтобы можно было ошибиться. Слишком интимно.

Одной рукой он сжимает ее подбородок. Другая скользит вверх по молочно-белому бедру…

Я не замечаю, как проливаю кофе. И он грязным пятном расползается по снегу.

– Дань? – спрашивает Святослав. – Ты в порядке?

Я растягиваю губы в вежливой улыбке и отвечаю:

– Руки, оказывается, замерзли. Даже в перчатках. Сразу и не понял.

– Ты аккуратнее так, парень, – советует Владимир. – Ммм… кофе потрясающий! И место тоже. Святик, как мы его раньше не нашли?

– Да ты не сильно жалуешь север. Или забыл?

– Ничего не знаю, – смеется Владимир. – Север я обожаю. С самого утра.

Мы стоим на вершине собственного крохотного мира, пьем ароматный кофе и смеемся. И, кажется, впервые в жизни я чувствую себя свободным.

Девушки возвращаются буквально на минуту раньше Ивана. Довольные, запыхавшиеся, румяные от мороза. Никита протягивает им термос.

Оленев окидывает нашу компанию скептическим взглядом. Явно ждет подвоха, но не находит. Девчонок мы не сдаем. Очередная фотосессия затягивается еще минут на двадцать. За это время со стороны Онеги набегают плотные облака.

– Ну что? Вперед! – командует Иван. – У нас в планах пара виражей на плато и целина до древнего капища. А оттуда будем возвращаться вдоль шоссе, по просеке. Сменить водителя можно будет, как спустимся к лесу.

Три минуты на сборы.

И мы едем дальше.

Глава четырнадцатая

Зоя

Два часа по заснеженной целине дались, вопреки ожиданиям, легко. Скорость и мощь снегохода дарили небывалую свободу, заставляя кровь бежать по венам в два раза быстрее. Адреналин ударил в голову, опьяняя не хуже шотландского виски. Я была так счастлива, что хотелось орать во все горло песни “Короля и Шута”.