– Висит?
– Смотрит…
– А кто ж его знает?
Макс усмехнулся. Впереди показались заброшенные пятиэтажки. Заколоченные окна, ржавые двери подъездов, слетевшие с петель. Ни одной живой души.
– Здесь никто не живет?
– Я так понял, что нет. Местные на берегу, ближе к порту.
На первом КПП у них проверили пропуска. Обошли пару раз машину, посветили фонариком внутри, проверили днище. Захар показал командировочные, и их фургон покатил дальше по старой изрядно разбитой бетонке. Вскоре перед ними выросла стена с колючей проволокой наверху и высокими выкрашенными в зеленый цвет воротами. Из неприметной калитки вышел, позевывая, заспанный паренёк, от силы лет двадцати. Козырнул и застыл. Захар протянул документы. Мальчишка лениво пробежал их глазами и вдруг спросил:
– Вы врачи, что ль?
– Почти, – ответил Макс и приветливо улыбнулся. – Ты давно здесь?
– Да не очень, – парень почесал затылок, отчего фуражка съехала на лоб, а потом шепотом спросил: – А мертвяков заберёте?
– Каких? – опешил Макс.
– Ну тех, – парень хлюпнул носом, – из заброшенного порта…
– Мы можем ехать? – громко спросил Захар, прерывая разговор.
Парень вздрогнул и рысью кинулся к воротам.
– Что ты мне ещё не рассказал? – спросил Макс, едва они въехали на территорию части.
– Вот только не надо, лады? – закипятился Захар. – Я рассказал достаточно, чтобы вытащить тебя из твоей норы.
– Чтобы заманить в эту! – хмуро произнес Макс. – Я правильно понимаю. Просто так эту часть мы покинуть не сможем?
Он отвернулся и посмотрел в окно. Все-таки удивительное это явление – полярный день.