– Эй, парень! – раздался за его спиной нетрезвый хор голосов. – Покурить есть что?
Компания молодых людей обратилась к нему на ломанном русском и пьяно загоготала.
Недолго думая, Матвей нырнул в темноту надвратной башни и зашагал вниз по узкой лестнице. Многочисленные сувенирные лавки, расположенные на этом спуске, были уже закрыты. Матвей остановился, прислушиваясь к неясному шуму вечернего города, развернулся и решительно пошел наверх.
К саду датского короля.
Там тоже было пустынно. В неровном электрическом свете фигуры чёрных монахов смотрелись до одури жутко. Особенно та, что застыла на крепостной стене. На лавочке недалеко от Девичьей башни устроилась парочка. Еще совсем юные, они целовались, не замечая ничего вокруг.
И Матвей почувствовал, как тупая, совершенно иррациональная ревность скрутила его внутренности. С силой сжав кулаки, он обнаружил, что так и не избавился от окурка. Торопливо кинул его в ближайшую урну и потянулся в карман куртки за новой сигаретой. Девчонка на лавочке хихикнула и улеглась, положив голову на колени своему возлюбленному. Вытянула длинные ноги в рваных джинсах. Рука парня по-хозяйски скользнула на ее живот. Матвей поспешил отвернуться.
Прикурил и подошел к каменному парапету. Сейчас, в середине осени, в саду было особенно пусто, тоскливо и серо. Звездное небо терялось среди нависающих с трех сторон крепостных стен. Тень собора Нигулисте заслоняла его с четвертой…
Моргнув, включилась подсветка, и Матвей дернулся, чудом не закричав. Пустота под капюшоном монаха, рядом с которым он стоял, засияла. Кажется, монаха звали Бартоломео. Впрочем, он мог забыть. Когда-то Майя очень любила сад датского короля. Любила вот точно так, как эти ребята лежать на лавочке и греться в лучах случайно заглянувшего сюда солнца. И рассматривать статуи монахов. У Матвея они всегда вызывали если не оторопь, то испуг. Три безликие бронзовые статуи, высотой под три метра. Майя рассказывала легенду о том, что три монаха спускались в сад из надвратной башни, когда мир погружался во тьму, в надежде спасти и заслонить. Да, кажется так говорила Майя. Матвею же они казались назгулами.
Внизу в темноте алел рыцарский щит. То самое место – колыбель датских королей.
Он вспомнил, как фотографировал рядом с ним Майю. Как она позировала с длинным луком наперевес и никак не могла натянуть тетиву. Как смеялась, когда он встал рядом, обхватив ее руки своими.
Майя…
Нежная. Гибкая. Податливая.
Он был уверен, что она дождётся.
Просто потому, что он так решил.
В тот день он проснулся перед рассветом в холодном липком поту. От уже ставшего привычным кошмара. Сел на кровати, пытаясь перевести дух. Но приступ держал его крепко. Короткие судорожные вдохи, почти всхлипы, сменились тихим протяжным свистом. Он сидел на узкой койке в комнате под самой крышей и пялился на крепостную стену, думая лишь о том, чтобы снова научиться дышать… А Майя обернулась вокруг него горячей кошкой, ластилась к ногам. Старалась отвлечь, уже привыкшая к его ночным кошмарам. Стоило только Матвею прикрыть глаза, и ужас охватывал снова. Он видел, как иссиня-черная цепь огибает тонкие запястья, как девушка кричит, падая в темноту. Лица Матвей не видел. Знал только одно. Это Майя.
Девчонка на лавочке заливисто захохотала, выдергивая из воспоминаний. Ее спутник поднялся, потянувшись, протянул ей руку, и ребята направились к лестнице, ведущей в сторону улицы Рыцарей.
Матвей оглянулся. В саду датского короля остался только он. Статуя Бартоломео – или это все-таки Клавдий – слегка качнула головой. Матвей зажмурился и с силой потер виски. А когда открыл глаза, Бартоломео на смотровой площадке не было…
…Не найдя утром Майю среди цветочниц у Вируских ворот, Матвей решил попытать счастья в небольшом кафе, что притаилось в переулке Святой Катарины. Скользнув в каменный сумрак перехода, Матвей вынырнул на узкой улочке и между второй и третьей аркой нашел знакомую дверь. Дернул ручку. Дверь оказалась заперта. В паре метров от крыльца крутая скользкая лестница вела, судя по нарядной вывеске, в сувенирный магазин, и Матвей решил зайти туда, в надежде что-то узнать о кафе, что было здесь много лет назад.
Безрезультатно.
Ему нужно было найти ее. Найти непременно. Потому что кошмар, прекратившийся в тот день, когда он сел на паром, снова вернулся три дня назад.
ebooksa