Осознание случившегося ледяными тисками сковывает грудь.
Жуткая необратимость, безвыходность, безысходность. Непоправимость.
В жизни можно всё подлатать, склеить, исправить. Всё, кроме одного — смерти.
Принимаю это слишком остро, слишком близко, примеряю на себя, на Вики. Что, если бы что-то случилось с ней? Я бы точно не пережила такого.
Что довелось вынести Рэйвену — уму непостижимо. Серый камень перед глазами плывёт, застилаемый влажной пеленой слёз. Всё былое уходит на задний план, становится незначительным, мелким.
Оживший кошмар наяву, когда родитель переживает собственное дитя.
Никто не заслуживает такого. Никто.
Вытираю наспех мокрые щёки, поворачиваю голову, смотрю снизу вверх на дракона:
— Мне жаль, Рэйв. Мне так жаль!
Сколько раз я упрекнула его? Напомнила про сына? Проехалась по больному снова и снова. Откуда же я знала, что всё — так?
Вот откуда это его одержимое желание иметь наследника.
Возможно, сейчас не самый подходящий момент, но лучше уже прояснить всё раз и навсегда. Закрыть эту тему.
С трудом поднимаюсь. Ноги не слушаются, одежда словно свинцом налита, а может, это груз чужой ужасной тайны давит на плечи.
Поворачиваюсь к дракону, но в глаза ему не смотрю. Не решаюсь пока.
Обхватывая себя за локти.
— Другие дети? — проговариваю тихо и уточняю, что именно имею в виду. — Твои?
— Нет.
Светлейший…
Делаю шаг, ещё один и ещё. Приближаюсь к дракону вплотную. Поднимаю ладонь и касаюсь подушечками пальцев его щеки, покрытой жёсткой короткой бородкой.
— Ох, Рэйвен.