Плеск, взмах, плеск, взмах. Берег всё дальше.
Стискиваю челюсти. Сжимаю поводья. Загоняю уставшего коня, игнорируя ледяной ветер и мерзкий жалящий дождь. Погода испортилась слишком уж резко.
Так же резко, как случилась грёбанная хрень.
— Генерал! — раздаётся сзади.
Натягиваю поводья, притормаживая, но не останавливаясь совсем. Время дорого. Чуть поворачиваю голову. Со мной равняется перепачканный снизу доверху желторотый мальчишка-гонец на забрызганной грязью лошади. Вытягивается по струнке в седле, тяжело сглатывает, дёргая кадыком. Нервно вскидывает к виску напряжённую руку:
— В Синих скалах их нет, — докладывает дрожащим голосом, — в Диких пустошах тоже! Досмотрены экипажи, постоялые дворы, на улицах выставлены патрули!
Трясётся от страха, явственно чувствую это. Чужой страх столь привычен и скучен, но сейчас я ему рад, ведь он отвлекает, заглушает другое.
— Ясно, — снова смотрю вперёд. — Продолжайте поиски.
— Так точно! — выдаёт облегчённо и разворачивается. Стук копыт стихает позади.
— Господин генерал? — со мной равняется Тран, глава личной гвардии.
— Едем на юг, к побережью, — отдаю приказ.
— Так точно!
Трану не нужно объяснять дважды.
Отряд личной гвардии держится позади. Уверенно правлю конём. Смотрю вперёд, на залитую серой завесой дождя линию неба над верхушками деревьев.
Внутренности стянуты цепями.
Проверка других направлений была лишь для галочки. На самом деле я сразу знал,
В мыслях, под кожей, во снах и с током крови бился единственный образ. Ненавистный. В силу своей природы и сути.
Тот, что хочется вырвать с мясом, но теперь нельзя. Неотделимый. Тот, что вёл, точно зная, куда.
Теперь он часть меня. Или всегда был? Дерьмо.