Он. Она. Другая

— Да.

— И сейчас отношения не очень?

— Нормальные были отношения. Мы расстались как цивилизованные люди. Я общаюсь с дочерью, плачу алименты. А она, кстати, замуж выходит.

— Ты не рад? — коллега поднимает бокал и припадает к нему губами. Когда кладет его на подставку, то я замечаю след от красной помады на стенке.

— Нет, я рад. Она хорошая женщина и заслуживает счастья. Тем более. я не смог сделать ее счастливой. Дело в другом.

Не знаю, почему я все это ей рассказываю, но мне так хочется выговориться тому, кто выслушает. А Эстер сейчас рядом и от нее исходит спокойствие, сочувствие и какой-то необъяснимый свет. Поэтому рассказываю ей о Нафисе, о своей боли и страхе потерять дочь.

— Мне кажется, ты хороший отец, Таир, — выслушав меня, проговаривает она. — Видно, что ты любишь дочку и переживаешь за нее. У меня нет братьев, сестер, детей. Да что там, — улыбнувшись, она опускает глаза. — Я только недавно рассталась с мужчиной.

— Серьезно? Мне жаль, — тоже пытаюсь поддержать ее.

— Ой, нет, не надо жалеть, — отмахивается она. Это было лучшим решением. Просто мы оказались очень разными. И цели у нас разные.

— Общие цели — это хорошо, — снова выпиваю и понимаю, что ни с одной женой у меня, кажется, не было общих целей. Одна преданно любила и делала так, как лучше для меня. Другая, пусть и любимая, хочет все сделать по-своему.

— Так вот, возвращаясь к твоей девочке. Примерно в этом возрасте у меня тоже появился отчим. Но дело в том, что мой родной отец погиб в автокатастрофе и мама чтила его память, у нас висела его фотография.

— Но ты называла отчима отцом?

— Да, называла. Потому что он был рядом и очень любил мою маму. Поэтому я могу тебе посоветовать одно: раз ничего уже нельзя изменить, то прими эту новую реальность. Этот мужчина — новый муж твоей бывший — уже никуда не денется. Но именно ты все равно будешь ей родным и никто этого у тебя не отнимет. Она твоя кровь, Таир.

Эстер кладет ладонь на мою и я смотрю сначала на ее пальцы, а затем поднимаю глаза на нее. В голове от выпитого туман, но я внезапно понимаю, что она меня волнует. Считав ее мимику, понимаю, что у нас это взаимно.

— Спасибо, — киваю и Эстер плавно убирает руку. От ее мягкого прикосновения мне и легко, и тяжело одновременно. Делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться и дров не наломать.

Переместившись за столик, мы заказываем ужин и сидим почти два час, общаясь на разные темы: от красоты Будапешта до работы. Выходим тоже вместе, и еще минуту молча стоим, вдыхая прохладный свежий воздух. Недавно прошел дождь.

— Далеко живешь? — спрашиваю, надевая пиджак.

— Нет, в двух кварталах отсюда.

— Могу проводить, — предлагаю из вежливости.

— Нет, — мотает головой и улыбается. — Уже поздно, тебя, наверное, потеряли.