— Да что за бред?! Она меня никогда не интересовала как женщина. И все вот эти ваши уловки, — бурно жестикулирую, — на меня не действуют.
Смотрим друг на друга и тяжело дышим. Мама насупилась, обиделась, я уперся рогом. Наш первый большой скандал. До этого мама только журила меня, что одинокий, предлагала кандидаток и сокрушалась, что отказывался сходить на свидание с очередной дочерью или племянницей ее подруги. И вот теперь, когда я, наконец, нашел ту самую, она не хочет ее принимать.
— Меня не хотите понять, тогда сестру свою послушайте. Она вам о моей Сабине расскажет. И когда вы узнаете, какая она, вы меня поймете.
— Абдулла, что он говорит?! — мама прикладывает руку к лицу.
— Он говорит, что решил жениться и никто ему не указ, — спокойно говорит отец, подмигивая мне. — Молодец, балам. Женись.
— Что? — возмущенно восклицает мать. — Абдулла!
— А как она, — кивает в сторону жены, — успокоится, приводи знакомиться. И девушку, и девочку тоже.
— Хорошо, дада. Я пойду, — не спрашиваю, а утверждаю.
— Иди, — отпускает он.
Выхожу из комнаты и замечаю, как снохи за секунду залетают на кухню, а братья стоят у лестницы и молча смотрят на меня. Подслушивали значит.
— Мужик! — говорит средний Камал.
— А что так можно было? — усмехается младший.
— Пархат! — обиженно зовет его Наргиз, стоя в дверях и скрестив руки на груди.
— Я же не про тебя, — смеется. — Я про то, что акашке (с
— Это потому что он упертый, — считает Камал. — С ним легче согласится, чем спорить. Тяжело будет твоей жене.
— Нормально, — вспомнив Сабину, улыбнулся. — Она пока не жаловалась.
— Это она пока не знает, какой ты! — ржут братья. — И что вот прям так и женишься?
— Да! — заявляю, обуваясь у порога. — Вот прям женюсь!
Глава 24. Папа