— А что делать? — горькая ухмылка коснулась пересохших губ. — Я с этими мыслями живу, просыпаюсь и засыпаю.
Назим, насупившись, буравил сестру недовольным взглядом. Через несколько секунд он заглушил двигатель и сказал ей:
— Пойдем, провожу тебя.
Мужчина вышел первым, обошел машину и открыл дверь Эсми. Она взяла его за руку, вышла из салона и еще раз поправила платок.
— Эсми! Эсми! — окликнул мужской голос. — Назим!
Брат с сестрой обернулись и увидели идущего им навстречу Льва. Приближаясь, он начал меняться в лице: прищурился, свел светлые брови к переносице, замедлил шаг.
— Эсми…
— Привет, Лев. Вот так встреча.
Мужчины пожали друг другу руки, но Сонин муж не сводил глаз с Эсмигюль.
— Я по делам в этом районе, — объяснил он. — А вот ты…теперь понятно, почему так давно не приходила. Как давно ты…здесь?
— С февраля.
— И как ты?
— Ну вот, — горько усмехнулась, — пока жива.
Лев бросил тревожный взгляд на хмурого Назима.
— Если бы ты знал, как сложно придумывать отговорки, чтобы Соня поверила.
— Она же все равно меня прижмет, — вздохнул Лева. — Это Соня. Я не могу ей врать.
— Пожалуйста, не говори ей. Я всех попросила, чтобы молчали.
— Она же меня в бараний рог скрутит, — он улыбнулся, но как-то горько. — У меня дома полный матриархат, я уже ничего не решаю.
— Сонечка и так лежала на сохранении. Не хочу, чтобы из-за меня ей снова стало плохо. Она очень долго к этому шла.
Лев покачал головой и задумчиво потер лоб. Жену он любил безумно, пусть не все у них в начале шло гладко. Но как-то Софья взяла с него слово, что он никогда не будет ей больше врать. А сейчас получается придется.