– Сказал конечно. Она мне на это заявила, что как бабка-огородница выглядеть не намерена.
– Вот и ответ! Сами захотели вырядиться не по погоде, а теперь результат безалаберности налицо – мёрзнут. Ну уж простите: всех в известность поставили – ничем помочь не могу. И, к тому же, в коридоре – квадрата три площади, в кухне, наверно, пять будет, зал – квадратов семь-восемь, а в Пашиной спальне…
– Тоже пять, – вставил Овчинников.
– И куда эта ватага, замерзшая и пьяная, должна залезть? Пахе на голову?.. Тут места слишком мало для двадцати с лишним человек. Они по пьяни дом разгромят – ты, Саша, отвечать за их выходки перед Паханом и тётей Людой будешь? Ремонт за свой счёт сделаешь?
Конохин стыдливо промолчал в ответ, а потом так же молча удалился на улицу.
– Жёстко ты его! – хмыкнул Коробкин.
– А Сашка не обидится? – запереживала Люба. – У него день рождения, всё-таки!
– Сашка может обижаться, когда в своём доме будет праздновать, – ответил Ибрагимов. – Вот тогда пусть кого хочет, того и пускает! Хоть пьяные парочки на свою кровать, хоть прохожих с улицы греться. А в чужом жилье, если разрешили беседкой воспользоваться, командовать нечего.
Поспелова не сводила глаз с Имира: парень опять её изумил. Она бы из робости гостившим ровесникам слова поперёк не молвила. С брюнетом же спорить ребята боялись даже попробовать. Ледяная учтивость и стальной нрав очень тонко граничили с бесцеремонностью и властностью, и Любе, не умевшей отстаивать себя, характер близнеца был к сердцу и вызывал в который раз почтительное восхищение.
– Ты очень принципиальный, Имир, – решилась заметить девочка.
Имир отвлёкся от экрана, внимательно посмотрел на неё и по-доброму улыбнулся.
– Тебя это смущает, Люба?
– Скорее, шокирует. Я не считаю, что это плохо. Нет-нет, ты очень крутой, поверь! Могу только уважать, потому что сама так не умею…
– Я заметил, – усмехнулся брюнет; чёрные пушистые глаза игриво заулыбались. – Кто-то с утра чуть не умудрился остаться на тротуаре, чтобы помочь бездельнику-однокласснику с домашкой.
– Ой! – пискнула школьница, вспомнив утреннее столкновение со Степанченко, занервничала и посерьёзнела. Живот сжался и заныл.
– Надо уметь отказывать, Любонька! – продолжил отличник. – Чтобы жить в угоду себе, не распыляясь на других.
– Что за хрен? – оживился Ден. – Ей богу, дурачок какой-то! Приставать субботним утром к человеку посреди дороги! Я его знаю?
– Степанченко, – ответил Ибрагимов.
– Это не те, что ваши соседи?
– Они самые. Тимофей который.
ebooksa