Медленный фокстрот

Даня снял кофту, постелил.

– Садись.

Он опустился рядом со мной, а потом прилег на траву, положив голову мне на ноги.

Его волнистые пряди, на висках подстриженные совсем коротко, зато достаточно длинные на макушке, откинулись назад. Я окунула в них руку. Даня закрыл глаза.

Синяк ужасно уродовал его красивое, уже почти совсем взрослое лицо. Хотелось плакать, когда я представила, как Даню ударили, как ему было больно, как он схватился за лицо, а может, даже упал.

А что, если в следующий раз его покалечат сильнее? Что-нибудь сломают? Оставят инвалидом или вообще?.. Я так сильно за него боюсь.

– Ла-ай-м, – произнес Даня, заметно айкнув. – Я так без волос останусь. Можно полегче?

Я разжала пальцы. Даня открыл глаза.

– О чем думаешь? – спросил он.

– Да так…

Его глаза голубые-голубые – в одном, правда, жутко красные ниточки сосудов обмотали собой весь белок – отвлеклись от меня и посмотрели на небо, такое же голубое и живое, как эти глаза, только бескрайнее и бесконечное, как само время.

– Ты не думай, что я слабый, – произнес Даня негромко.

– Я и не думаю, – ответила я. – Я знаю, что ты сильный. Только не понимаю, зачем тебе надо это постоянно доказывать, а главное – кому.

Даня только глубоко вдохнул. Я почувствовала, как его грудь поднялась и опустилась.

– Как хорошо было в детстве, – сказал он. – Быть таким маленьким, чтобы ничего не понимать. Просто быть: есть, смеяться, плакать на коленях у мамы.

Я осторожно провела ладонью по его волосам.

На Даню иногда находило – он начинал тосковать по матери. Особенно после того, как ругался с отцом.

– Может, мне не надо было рождаться? – произнес он, и у меня внутри все заледенело. – Я бы не родился – она была бы жива.

Так проявлялась крайняя степень отчаяния. В эти моменты я очень сильно, всей душой хотела помочь ему, сказать что-то, что утешило бы, или сделать что-то, что передало бы мне часть его боли. Мне самой до того тяжело было это слышать, что казалось, меня выжимают, как мокрую мочалку.

– Прекрати, – негромко сказала я, чувствуя, как в животе разворачивается новый узел боли. – Твоя мама хотела тебя, и ты не виноват в том, что с ней произошло. Ты же не выбирал рождаться тебе или нет.