Медленный фокстрот

– Но как же чемпионаты, выступления, мир? – не унималась я. – Это же мечта! Ты не можешь просто так бросить спортивную карьеру! Не сейчас…

– Бельчонок, – улыбнулся он, – эта моя мечта уже исполнилась. Пришло время исполниться другой. Даже двум другим.

– Двум? – глупо переспросила я.

– Первая – танцевальная школа. А вторая, – он сделал знак мне нагнуться ближе, словно нас могли подслушать, а потом сокровенно прошептал в самое ухо: – Я хочу, чтобы у нас родилась дочь.

Сначала мне показалось, что я не понимаю, о чем он говорит. Каждое слово по отдельности я знала, но общий смысл от меня упорно ускользал.

Дочь? Ребенок? У нас с Даней? С Даней?!

И пока я собирала в голове этот не складывающийся пазл, Даня поднес к губам и поцеловал мою ладонь с таким видом, будто не сказал ничего сверхъестественного. Будто мы в самом деле можем стать… родителями?

– Но мы ведь даже не встречаемся, и потом, как же брак? – прошептала я.

Даня снова улыбнулся.

– Хорошо, что ты сама об этом заговорила, – деловито произнес он. – А то, если бы я сказал, ты бы снова все восприняла в штыки.

Одной рукой он полез в задний карман и достал оттуда… лайм. Даня часто закидывал меня ими в детстве.

– Это же просто лайм, – выдохнула я, заставляя собственное сердце не биться так яростно.

– Ну да, – пожал плечами Даня. – Ничего криминального.

И кинул его мне на постель.

Я взяла его в руки и почти сразу нащупала странный, непривычный для гладкого фрукта выступ. Повертела в руках.

Прямо из жесткой зеленой цедры на меня смотрел глазок небольшого оранжевого бриллианта.

Я посмотрела на лайм. Потом на Даню.

– Это кольцо? – спросила я.

Даня лишь засмеялся – самая ожидаемая реакция.

– Да. И хоть вопрос в такой ситуации слишком банален, я все же спрошу: ты согласна поменять фамилию с Соболевской на Литвинову?