Медленный фокстрот

Но Даня вдруг начал медленно пригибаться, тянуться к моему лицу. Его рука отчетливо прочертила обжигающую линию под моей юбкой, и от неожиданной чувствительности там, где была совершенная пустота, я резко прерывисто вдохнула и перестала дышать.

А дальше все случилось слишком быстро. Долгие годы нашей дружбы, общения и разлуки сжались в комок. Привычная жизнь перевернулась, когда наши губы коснулись друг друга.

Минное поле между нами взорвалось десятками, тысячами снарядов, навсегда разрушив то, что было до этой минуты. Настала пора чего-то нового, совсем другого, что сейчас горячим паром обжигало грудь.

Я видела, какой Даня с девушками, как он себя вел, разговаривал, но впервые видела, какой он, когда целуется. Это было очень похоже на танец с той только разницей, что его касания были ощутимее, крепче, реальнее. Я чувствовала все ту же власть над своим телом, ту же силу, скрытую за нежностью, и мне хотелось подчиниться ей, покориться.

Даня уловил это и, одной рукой блуждая по моей ноге, а другой придерживая затылок, крепче прижал меня к себе, а потом стал опускать спиной на пол, осторожно наваливаясь сверху.

Тут я словно проснулась. Меня как будто сначала кинули на раскаленную сковороду, а после окатили ледяной водой.

Я поджала под себя ноги и оттолкнула Даню с такой силой, что он долетел до стойки с ноутбуком.

– Ты что, больной?! – закричала я.

Но тут же вспомнила, что не везде закончились занятия. Что на мой крик могут прибежать, увидеть меня на полу, его…

– Лайм, – произнес он, вставая на колени и поднимая руки, словно показывая, что пришел с миром.

– Тебя в отеле ждет уже почти жена, а ты здесь!.. – рычала я, захлебнувшись волной стыда, хлынувшей мне в лицо за нас обоих.

– Лайм! Пожалуйста! Ты же сама чувствовала – это как вспышка, как взрыв!..

– Пошел вон!

– Лайм!..

– Убирайся, иначе закричу!

Даня поднялся чуть поодаль и смотрел на меня сверху вниз. Я тоже попыталась встать, но эта идиотская нога снова подвела. Я рухнула на пол, едва не заорав от досады, и ушиблась локтем так, что боль разнеслась по всей руке.

Даня кинулся ко мне, но я выставила вперед ладонь.

– Не подходи! Проваливай.

– Я только помогу встать, – произнес он.

– Я сама! Уходи.