Медленный фокстрот

22
18
20
22
24
26
28
30

– Да что могло измениться, если моя дурацкая нога немеет почти каждую ночь?

– Все равно. – Даня вернулся ко мне, схватил за руку и потянул в центр класса. – Давай же, потанцуй со мной. Хотя бы немного! Я так скучаю по этому.

– Я не хочу опять упасть на пол.

– Не упадешь! Я удержу. Ну, смелее!

– Дань…

– Лаймыш, ну ты чего? Раньше ты готова была сутками танцевать, а сейчас я не могу уговорить тебя на один-единственный танец.

– Потому что с тех пор кое-что в самом деле поменялось.

Даня глубоко вдохнул.

– Лайм, пожалуйста. Ради меня.

Поколебавшись, я все же вложила свою ладонь в его руку.

Даня улыбнулся и даже начал подпевать, ожидая такта, с которого можно начать.

И спустя мгновение мы уже кружились по залу.

Даня был такой же легкий, гибкий и ловкий, как во время нашего последнего танца. Он двигался так, словно жил этой музыкой, и стоило остановиться, как сердце перестало бы биться.

Мое тело помнило каждое движение, будто мы танцевали только вчера. Я пыталась не нагружать больную ногу, надеясь, что это поможет хоть ненадолго оттянуть неизбежное. Даст мне шанс немного насладиться этим скольжением.

Как же я скучала по нему! Как будто не ходила все это время. Как будто не дышала.

На мне был бежевый свитер и коричневая плиссированная юбка до колен, но я почти поверила, что это настоящее платье цвета распустившегося мака с блестящим бисером и воздушными воланами.

Даня вел так, что казалось, я бы не смогла отступить в сторону, даже если бы хотела. Он словно овладел моим телом, подсказывал ему, как двигаться и что делать. Я же чувствовала, что могу полностью на него положиться.

Но внезапно моя чертова нога снова привычно онемела, и танец был испорчен, словно сжатый в кулак лист бумаги.

Даня среагировал моментально. Остановился и подхватил меня под обе руки, не давая упасть.

– Все нормально, – приговаривал он. – Ничего страшного. Я держу.