– Ты откуда? Я думала, ты спишь!
– Я встал очень рано. Вот узнал, где у вас тут рынок, сходил купил всего.
– Сергей, у нас все есть.
– Увы, уже ничего. Я выбросил все полуфабрикаты, которые ты купила.
– И сырники?! Ты выбросил сырники?! У них срок годности до понедельника.
– Знаешь, их вообще есть нельзя, – отрезал Колесников и прошел на кухню.
– Что это у тебя?
– Гренки, масло, варенье, – машинально ответила Александра. Она была обескуражена поступком Колесникова.
– Понятно, – сказал Сергей Мефодьевич и принялся выгружать покупки. Архипова следила за ним в какой-то оторопи. Только что этот мужчина («Почти посторонний», – отметила она про себя) выбросил продуктов на три тысячи рублей. И сделал это без спроса, не поинтересовавшись ее мнением.
– Слушай, а у меня вопрос: ты все-все выбросил?
– Все-все, – подтвердил Колесников, – иначе ты бы меня этим накормила.
– Ты издеваешься? Ты всерьез считаешь, что я тебе могла дать несвежие продукты?
– Серьезно считаю. Но ты бы это сделала от природного разгильдяйства в вопросах питания, а не по злому умыслу.
– А, спасибо хоть на этом. – Архипова с шумом вгрызлась в жирный гренок. – И все-таки, серьезно, зачем ты это сделал?
– Только такими методами можно научить человека правильно себя вести. А если бы я не избавился от них, ты бы соврала мне, что выбросила.
– Плохо же ты обо мне думаешь! – вздохнула Архипова. – И вообще, зачем ты столько денег тратишь? У нас все есть. И в холодильнике еще что-то осталось. Не все же ты ликвидировал.
– Да, там остались яйца, горчица, банка с засохшим вареньем и обугленные сушеные груши.
– Прекрасный набор, – пробормотала Александра, – я бы три дня этим питалась.
– Очень плохо. Очень. И то, что ты так питаешься. И то, что у тебя в холодильнике всякая гадость.
Архипова побагровела.