Месяц на море

– Хотя… – Архипова сверкнула глазами. – А если бы на моем месте была другая женщина? Менее обеспеченная. Может, эти продукты – это ее месячный бюджет. А ты взял и распорядился им!

– Слушай, перестань, хватит. Я уже признался, что это было ошибкой с моей стороны.

– Вот наконец ты признал, что это ошибка твоя, – торжествующе произнесла Архипова. – Давай свои вареники.

Вышли из дома они поздно. Пока ели вареники, пока Колесников варил себе кофе – исключительно в турке, исключительно с двойным закипанием. «Меня в Армении научили», – пояснил он. Потом Архипова одевалась – два раза сменила юбку, потом надела джинсы, потом все сняла и надела летнее платье – черное, простое, с вырезом каре. На ноги надела открытые босоножки – два ремешка и замочек.

– Ух ты! – присвистнул Колесников, когда увидел ее.

– Вот тебе и «ух ты», – рассмеялась Архипова.

– Платье дорогое, сразу видно, – сказал Сергей Мефодьевич.

– Да, – ответила Александра, а про себя подумала, что мужчин обдурить очень легко. Платье стоило копейки и было куплено по случаю на блошином рынке. К тому же были мелкие дырочки, словно комары прокусили шелковистую ткань.

– Думаю, надо поехать на такси, – важно произнес Колесников.

– И отдать бешеные деньги! – рассмеялась Александра. – Я за тратами не постою, но не люблю делать глупости. Мы сейчас спокойно доедем до станции МЦК, сядем в комфортный поезд и доедем почти до Коломенской. Там надо будет или пешком, или нам подойдет любой наземный транспорт.

– Ты понимаешь, что мы едем на целый день. Я там походить хочу. Это значит, что устанем. Но устать еще до прогулки – вот это действительно глупо.

Архипова вздохнула – каждый вопрос, каждое предложение вызывало спор или контраргумент. При этом Сергей Мефодьевич говорил менторским тоном, а на лице была брезгливая мина.

– Значит, так! Я, как принимающая сторона, могу настоять на своем решении. Поэтому МЦК.

Колесников пожал плечами.

– Что ж…

В том самом комфортном поезде они сидели уже через двадцать минут. Лето, суббота, все еще в пятницу уехали за город, в поезде никого не было. Архипова заметила, что вся дорога до МЦК и сама станция произвели на Сергея Мефодьевича сильное впечатление. Он пытался найти недостаток, но выходило это плохо.

– Но, по правде говоря, это немецкие поезда. Не наши. Хоть и называются «Иволгами», «Стрижами» и прочими пернатыми. Мы же никогда не умели строить поезда. Как и автомобили, – сказал наконец он.

– Когда я была маленькой, я говорила, что у птиц волосики. А мама меня поправляла: не волосики, а перышки, – невпопад сказала Архипова и указала на галку, сидящую на табло с расписанием.

Перрон был в тени, продуваемый ветерком, здание станции сверкало стеклом. Вдалеке на повороте показался поезд, состоящий всего из четырех вагончиков.

– А еще это напоминает немецкую железную дорогу, – вспомнила Александра.