Игровая площадка для грешников

— Кто сказал, что они мне нравились? — спросил он, протягивая руку, чтобы закрыть дверцу грузовика так, что звук ее захлопывания эхом разнесся по гаражу.

— Какая там было точная формулировка? — спросила я, приложив палец к губам, чтобы изобразить, что мне нужно подумать. — Ах да, точно. Хорошенькая маленькая брюнетка, которая принадлежит Фоксу.

— Ты права, — согласился он, делая шаг ближе ко мне. — Назвать тебя хорошенькой было плохим решением. Это даже близко не соответствует тому, как ты выглядишь, колибри.

Я подняла подбородок, сглатывая комок в горле от того, что он снова использовал это проклятое прозвище.

— Хорошо, — сказала я, решив миновать это минное поле. — И мой рост пять футов девять дюймов, придурок, так что я не совсем маленькая. То, что ты возвышаешься надо мной, не означает, что все остальные в мире возвышаются. А еще я теперь не брюнетка. Так что, похоже, твоя девушка — не я.

Я сделала шаг вперед, словно намереваясь уйти от него, но он схватил меня за талию и толкнул обратно к грузовику, переместив руки вверх, чтобы ухватиться за крышу по обе стороны от моей головы и зажать меня в их клетке, наклонившись, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Ты вернулась ко мне вся в синяках, — прорычал он. — И ты не говоришь мне имя того ублюдка, который посмел поднять на тебя руку. Ты входишь в мой дом с ненавистью в глазах и ядом на языке и говоришь со мной так, за что я убил бы любого другого. А когда я предлагаю тебе защиту всего Сансет-Коув, который теперь знает, что ты моя, и никто в здравом уме не посмеет даже взглянуть на тебя косо, не говоря уже о том, чтобы снова причинить тебе боль, ты бросаешь мне это в лицо, словно я сделал что-то непростительное по отношению к тебе.

— Я ни о чем тебя не просила, — прошипела я, отказываясь моргать, пока он смотрел на меня своими зелеными, как лес, глазами. — Джей-Джей притащил меня сюда, брыкающуюся и кричащую. Так как насчет того, чтобы ты просто отпустил меня и избавил себя от хлопот моей компании?

— Ты можешь продолжать говорить себе эту чушь, если хочешь, Роуг, но со мной это не прокатит. Ты знала, что не сможешь вернуться в этот город без моего ведома. Черт возьми, ты думала, что мой отец жив, и вернулась сюда, несмотря на то, что думала, что над тобой висит топор, готовый перерубить тебе шею, если ты хотя бы пальцем ноги переступишь границу. Но ты все равно пришла. Ты пришла, потому что это твой дом. Здесь твое место, и ты тосковала по нему все время, пока тебя не было.

— Ты ошибаешься, — яростно возразила я.

Фокс медленно протянул руку и потянул за кожаный шнурок у меня на шее, вытаскивая ключ, висящий на нем, так, чтобы он болтался между нами. — Неужели?

— Я не обязана мириться с этим безумием, — прорычала я, выбивая ключ из его руки так, что он снова всей тяжестью упал мне на грудь. — Мне просто нужно, чтобы ты понял, что я не являюсь, никогда не была и никогда не буду твоей девушкой. Меня не волнует, что единственная причина, по которой ты распустил этот слух, была ради моей собственной защиты — я этого не хочу. Я не хочу…

Фокс резко наклонился и прижался своим ртом к моему, вырывая дыхание из моих легких и заставляя замереть на месте, пока я задыхалась от его жестких, требовательных губ.

На самую короткую, безумную секунду я чуть не сдалась, чуть не превратилась в лужицу и не позволила ему доказать, что я ошибалась во всем, что я только что сказала. Но потом я вспомнила, как стояла под дождем, когда он забрал у меня единственное, что когда-либо было мне дорого. Забрал у меня единственное, чем я когда-либо была. И оставил меня совсем одну, ни с чем и ни с кем на десять гребаных лет.

Я уперлась ладонями в его грудь и изо всех сил толкнула его назад. Он не сдвинулся ни на дюйм, но прервал наш поцелуй, глядя на меня сверху вниз, пока мои губы покалывало, а в голове проносились тысячи мыслей о том, что за хрень только что произошла.

— Скажи мне, что ты не моя снова, — прорычал он, сжимая мой подбородок своими сильными пальцами и заставляя меня встретиться с ним взглядом, как будто думал, что теперь я не смогу этого отрицать.

— Мертвые девушки никому не принадлежат, Фокс, — прошипела я, мое сердце бешено колотилось от слишком большого количества всего, что я отказывалась пытаться переварить. — У мертвых девушек даже нет сердца, которое можно было бы предложить.

Я вырвала свою челюсть из его хватки, нырнула под другую его руку и устремила взгляд на дверь, которая вела обратно в дом, пока удалялась от него.

— Ты никогда не была из тех девушек, которые убегают от своих проблем, — крикнул Фокс мне вслед, и его голос эхом разнесся по гаражу.

— Ну, это как раз то, чего ты теперь обо мне не знаешь, — крикнула я в ответ. — Потому что убегать — моя гребаная специальность в эти дни. — И именно ты заставил меня сделать это привычкой.