Игровая площадка для грешников

— Пошли, Джей-Джей, — твердо сказал Фокс, опуская пистолет, и мы побежали бок о бок.

Когда мы свернули налево в соседний переулок, я разразился диким смехом, и фары вспыхнули, привлекая наше внимание к ожидавшему нас потрепанному синему «Форду». Мы рванули к нему, я завопил, и мы нырнули на заднее сиденье, врезавшись друг в друга, когда Фокс захлопнул за собой дверь, а Чейз вдавил педаль газа в пол. Нас вдавило в сиденья, когда мы уезжали, и у меня заболел живот от смеха.

Фокс сорвал с себя лыжную маску, и его растрепанные темно-русые волосы упали ему на глаза. Я смахнул их с его чертовски красивого лица и поцеловал его в лоб, от волнения ударяя кулаком в грудь.

Фокс взъерошил мне волосы и с ухмылкой оттолкнул, бросив тяжелую тряпичную сумку ко мне на колени, придавив ей мои причиндалы.

— Ублюдок, — проворчал я, но не мог же я сильно злиться, когда вес сумки означал, что мы только что получили внушительный приз.

— Вы достали его? — Чейз позвал с водительского сиденья, и запах дыма наполнил машину, когда он закурил сигарету в честь победы.

— Да, чувак. И еще кучу всего в придачу, — сказал я, доставая из сумки бриллиантовое колье и со стоном надевая его на шею, застегивая на замок.

— Верни его в сумку, Джей-Джей, — скомандовал Фокс, как всегда, гребаный босс, но я просто притворился, что перекидываю фальшивые волосы через плечо.

— Сними его с меня своими зубами, плохой мальчик, — я изобразил свой лучший женский голос, и он фыркнул, а Чейз зашелся смехом впереди.

— Тебе нравится грубость, да? — Фокс набросился на меня, опрокинув на сиденье, и нанес мне несколько ударов в бока, которые я отбил.

— Оно мое. Она была моей целью, — поддразнил я.

— Ты знаешь правила, — прорычал Фокс, и его лесные зеленые глаза сузились, глядя на меня, пока он строил из себя придурка.

— Да, знаю я. — Я отпихнул его, ухмыляясь. — Просто дурачусь, братан.

Фокс был не только боссом, но и специалистом по деньгам. Он подсчитал все, что мы заработали за сегодня, с точностью до десятичной запятой и проследит, чтобы половина была поровну разделена между нами тремя, а другая половина отошла империи Арлекинов. Таковы были правила. И наши правила были скреплены кровью и братством. Ничто не могло сломить нас троих, потому что наш кодекс был железным. Он делал нас одними из самых влиятельных людей в самой могущественной банде в Сансет-Коув.

Однако какое-то время мы не увидим отдачи от этой работы. Это дерьмо нужно было еще продать на черном рынке, но только после того, как все новостные репортажи исчезнут из памяти и люди перестанут охотиться за украденным у них барахлом. Потом, когда все будет продано и обналичено, все эти деньги будут отмыты через наш бизнес. Часть я пропускал через свой стрип-клуб, часть Чейз — через свой спортзал, а остальное Фокс делил между всеми мелкими предприятиями, к которым мы приложили руку в Сансет-Коув. А их была чертова тонна.

Полицейская машина пронеслась мимо нас по улице, синие и красные огни на мгновение осветили весь салон автомобиля, и я издал радостный возглас, когда за ней последовала еще одна.

Ничто не могло сравниться с кайфом от работы, и я перегнулся через передние сиденья, подключил телефон и включил «Hot Stuff» Донны Саммер, врубив музыку так, что она отдавалась у меня в ушах. Я покачал бедрами, танцуя почти так же хорошо, как в своем клубе, под эту песню, прижимаясь промежностью к водительскому сиденью.

Чейз рассмеялся, зажав сигарету в уголке рта, когда я начал подпевать во всю силу своих легких. Я поцеловал его вьющиеся каштановые волосы, которые снова стали длинными, прежде чем опуститься обратно на свое место рядом с Фоксом. Он не присоединился к пению, как Чейз, но на его губах заиграла усмешка, которая была единственным намеком на то, что он был под тем же кайфом, что и я. Фокс, как правило, был более нервным, чем мы двое, но я предположил, что, когда ты самый страшный человек по эту сторону «Границы» и за тобой тянется кровавый след, подтверждающей это, в этом нет ничего удивительного. Мы были практически единственными людьми в городе, которым он улыбался, и если кто-то еще видел, что он проявляет к ним что-то, кроме безразличия, то, как правило, был гребаным покойником.

— Давайте надеремся сегодня вечером, — предложил Чейз, выбрасывая окурок в окно с каскадом искр.

— Вечеринка у бассейна? — С надеждой предложил я, подпрыгивая на сиденье и продолжая танцевать, упираясь рукой в потолок и покачивая бедрами.