– Этого недостаточно.
Вот это удар!
Боже мой… это действительно конец. Глаза застилает пелена слез, и мы смотрим друг на друга, и кажется, что больше в аэропорту никого нет: все остальные куда-то пропали, сгинули без следа. Я отшатываюсь, словно пытаясь защититься от его страшных слов.
– Я был готов отказаться от перспективы иметь собственных кровных детей, Клэр, чтобы не потерять твоих.
Мои щеки мокры от слез, я почти задыхаюсь.
– Я люблю их, – говорит Тристан. – Я хочу, чтобы они стали моими сыновьями. Я хочу, чтобы они носили фамилию Андерсон-Майлз.
Я мотаю головой, не в силах выдавить из себя слово «нет».
– Ты просто хочешь забрать их, – шепчу я. – Меня ты уже присвоил; моих сыновей ты не заберешь. Их присвоить нельзя. Я знаю, что тебе нужно: власть. Я знаю, как ты работаешь, Тристан: тебе все всегда надо сделать так, чтобы было по-твоему.
Он меняется в лице:
– Значит, вот что ты обо мне думаешь?
Я киваю. А что еще я должна думать?
Тристан опускает голову. Его лицо превращается в непроницаемую маску.
– Прощай, Клэр.
– Почему? – в сердцах кричу я. – Почему ты так этого хочешь?!
Он мгновенно поворачивается ко мне, злой, как сам дьявол:
– Потому что я заслуживаю того, чтобы иметь собственную семью, будь оно все проклято! И потому что я люблю их, а если ты этого не видишь, то я, мать твою, вообще не знаю, кто ты такая!
У меня обрывается сердце.
Он делает шаг ко мне.
– Все это время… я думал, что ты меня любишь, – шепчет он сквозь слезы. Прерывисто дышит, смотрит мне в глаза. – Видимо, нет.
– Трис… – шепчу я.