Живописный труп

– А вот этот человек похож на нашего генерала. Это его альбом?

– Да. Я же говорю, я провожу расследование. Все в деталях. Вот вы читали Агату Кристи? Я в детстве читал… Если внимательно все разглядывать, обязательно найдешь улику.

Платон Степанович осмотрел разложенные на столе альбомы. Открыл один из них. К листам из серо-голубой бумаги фотокарточки были приклеены с помощью резных уголков. Здесь были мириады черно-белых фотопортретов шашлычника. В лесу, на лавочке, у моря. Антикварная соцсеть, выставка достижений и хозяйства.

– Собственно, это то, о чем еще я хотел вас спросить. Антон, дело может оказаться гораздо серьезнее, чем вы думаете.

– Именно. И я первым заметил это.

– Люди в большой опасности.

Ни один мускул не дрогнул на лице парикмахера. Или правильнее было бы сказать на маске, которая была его лицом последние пятнадцать лет.

– Не понимаю, о чем вы говорите.

– Вам не жаль Жанну?

– Жанну? – Додон поднял левую бровь. – Жанну мне очень жаль.

– Когда вы поднимали ее волосы якобы для того, чтобы примерить к ней новую возможную прическу, вы искали следы от пластической операции?

– А что? Сейчас их с восемнадцати лет делают. Богатые дуры, чтобы походить на голливудских звезд, бедные, чтобы выглядеть богатыми.

– Что вы имеете в виду? Я все это про внешность, вес и цвет волос плохо понимаю. Это какой-то особый женский язык внутри русского языка.

– Все просто. Что самое привлекательное на свете?

– У каждого свое.

Смородине показалось, что он снова оказался на сеансе энерготерапии.

– Не смею спорить. Но так, если на больших массивах данных смотреть? К чему большинство людей тянется?

– К богатству.

– Да. И они хотят если не быть, то выглядеть богатыми. А почему?

– В России это большая защищенность. Тебе меньше хамят.