– Папа… Слушай, я вот хотела спросить. А че у тебя татуировка на руке с якорем?
Сан Саныч посмотрел на волны и перевел взгляд на дочь.
– А ты знаешь, я в школе хотел моряком стать. Даже вот в мореходку документы послал. Но тут война. А потом… – Он вздохнул. – А потом суп с котом. Не все так просто в жизни, дочка. Иногда так запутается, хрен развяжешь.
Он отвернулся.
– Пап, я тебя не виню. – Надежда похлопала отца по плечу. – Ты можешь быть каким хочешь. Можешь быть любым. И слабым тоже… Ничего. Я все равно тебя люблю.
Глаза Сан Саныча наполнились слезами. Он протянул Надежде спиннинг.
– А ну-ка. Давай-ка вот так. – Он слегка направил ее руку.
Блесна улетела почти к другому берегу.
– Сюда?
– О!.. Нормально, – улыбнулся отец. – Закидываешь уже.
Надежда начала крутить катушку и почувствовала удар.
– Пап, дергает. Точно!
Сан Саныч вздрогнул.
– Ты че орешь-то? Прям кондратий хватит. Все, тихо. Подтяни чуть-чуть. Сама подсекай. Опа!
На крючке серебрился карась.
– Че такое? А почему он маленький, а? – рассмеялась Надежда и сняла рыбу с блесны.
Сан Саныч достал из кармана старенький значок и прикрепил к куртке Надежды.
– А ну-ка… вот. Награждается Надежда Рябинина-Волкова за взятие карасика.
Они вновь рассмеялись. Сан Саныч потрепал волосы на голове Надежды, как в детстве.
– Пап, спасибо.