– Сань, ты серьезно? – почти крикнула Женя, догнав Саню на лестнице. – Вы правда уезжаете?
Саня остановился.
– Тебе-то какое дело? Ты с Вовкой мутишь. Вот и мути.
– Может, и мучу, – обиделась Женя. – А ты что, ревнуешь?
– Я ревную? Мне вообще все равно! – Саня сжал пальцами поручень перил.
Женя вскипела.
– Тогда какое тебе дело? Ты же уезжаешь, ты у нас крутой.
– Вот и уеду! – Рябинин-младший спускался по лестнице, скрываясь на площадке этажом ниже.
– Вот и уезжай. Рада за тебя! – Женя нависла над перилами, чтобы ему было лучше слышно.
– И уеду, хорошо!
– Хорошо, что всем хорошо! Уезжай. Ждешь, пока я провожу тебя, что ли?
– Да не! – крикнул Саня, сбегая по ступенькам, – Ты вон, наверное, на концерт опаздываешь со своим парнем.
– Скатертью дорожка! – раздалось сверху.
В тот день в библиотеке было мало посетителей, и Татьяна воспользовалась паузой, чтобы взобраться на этажерку и расставить книги на полках по порядку. Наконец она заметила, что Федор уже некоторое время стоит рядом и смотрит на нее, подняв голову.
– Федор Иваныч?! Как вы после увольнения? Я так волновалась… – Она спустилась с этажерки и подошла к коллеге непочтительно близко.
– Ничего. – Бывший доцент будто извинялся. – Вы знаете, я сегодня пытался дозвониться в издательство, но мне говорят, что такого номера не существует. Может, вы уточните у своей знакомой?
– А что случилось? – забеспокоилась Татьяна.
– Я хочу узнать, сколько они заплатят за всю книгу. Понимаете, это вопрос жизни и смерти. Я… собираюсь эмигрировать в Америку.
– Зачем?
– Как? – удивился Федор. – Как Довлатов. Мне кажется, я уже вполне созрел. Вот. Может, прямо сейчас им позвонить?