Без разрешения

Но у этого нежданно-негаданно свалившегося на меня богатства есть и обратная сторона. У меня образовалась просто уйма времени для того, чтобы думать.

Когда базовые потребности человека в воде, пище и крыше над головой удовлетворены, он начинает мыслить совсем другими категориями. И это — бездонная пучина, скажу я вам.

Я по-прежнему живу в доме своего отца. Моём доме. Я до сих пор так и не привыкла к этой мысли.

Я оставила здесь всё, как было. За исключением того, что убрала эти бесконечные ковры. Пора перестать думать о мёртвых. Время — думать о живых.

Мадинат помогла мне засадить папин вишнёвый сад английскими кустовыми розами. Никогда не тяготела к грядкам и выращиванию растений. Поэтому с удивлением обнаружила, что копание в земле умиротворяет и успокаивает. И это, однозначно, лучше копания в себе. Мне нравится.

Первое время я просто плыла по течению. У меня не было определённой цели. Напряжение многих месяцев, а вернее сказать, многих лет, наконец, отпустило. Я расслабилась. Наверное, мне это было необходимо. Но заложенная во мне природой жажда деятельности дала о себе знать.

С чего начать, я себе совершенно не представляла. Однажды мой взгляд случайно зацепился за папин автомобиль, укрытый чехлом под навесом в глубине двора. Он оставил его мне, как и дом. Чёрный, большой — чисто мужской.

М-да, Альбина. Это всё, что ты можешь сказать о машине? Большая и чёрная? Серьёзно?

Так, совершенно случайно мне пришло в голову получить права. Отучившись в автошколе, я села за руль папиной машины. На первых порах было непросто, но постепенно я приобрела необходимый опыт и даже начала получать удовольствие от этого чувства свободы, которое даёт вождение автомобиля. Мне нравится.

Кроме того, я продолжила свои тренировки. Пойти в спортивный зал во Владикавказе и боксировать наряду с мужчинами я, конечно, не решилась. Но новенькую кожаную грушу прикупила, а после — повесила в комнате, переоборудованной под домашний зал. Я тренируюсь почти каждый день. Мне нравится.

С работой дела обстояли сложнее. Юридическая профессия в своё время была фактически навязана мне отцом. Я никогда не задумывалась, нравится или нет мне на самом деле юриспруденция. А просто делала, так как больше ничего не умела. Получалось у меня неплохо, ведь я по жизни старательная. Если уж берусь за какое-то дело, то делаю его от «а» до «я».

Но теперь, когда я, наконец, могу выбирать, чем заняться, меня настигает ступор. У меня, что называется, глаза разбегаются. Тот самый парадокс выбора. Чем больше у человека возможностей, тем сложнее ему принять правильное решение.

Пролистав сайт с объявлениями о работе от корки до корки и не найдя ничего, что бы меня заинтересовало, я задумываюсь. И набираю единственный пришедший мне на ум номер — той самой бесплатной консультации, где я проработала несколько лет после окончания университета. Может быть мне удастся туда вернуться?

Свободных вакансий в консультации нет. Знакомая девочка, которая работает там до сих пор, советует мне обратиться в некоммерческий центр помощи женщинам и детям, попавшим в сложную жизненную ситуацию. И даже даёт необходимые контакты! По её сведениям, им как раз требуется юрист.

Дети… Мне вспоминается тот мальчик из детской комнаты, Артём, который не говорил. Его отец сказал, что это из-за пережитого стресса.

Прислушавшись к себе, понимаю, что мне нравилось там работать. Общение с детьми — это нечто особенное. Оно помогает взглянуть на мир под другим углом.

Направляю своё резюме на электронную почту Центра. Через неделю меня приглашают на собеседование. И берут! Работа не слишком хорошо оплачиваемая и временами сложная, поэтому конкурентов у меня раз, два и обчёлся.

Я готовлю материалы — статьи и юридические консультации для публикации в аккаунтах Центра в соцсетях. Также я занимаюсь оказанием правовой поддержки тем людям, которые обращаются за помощью в Центр.

Конечно, это непросто. Моё сердце обливается кровью, а волосы буквально встают на голове дыбом, когда я слышу все эти истории.

О женщинах, подвергшихся насилию. Целых семьях, потерявших дома и имущество в результате пожара или стихийного бедствия. Детях, оставшихся без попечения родителей. Всё это страшно и больно, но это… жизнь.