Предчувствие

— Всегда так было. Нельзя. Даже свои лекарства принимать нельзя без подписанного разрешения родителей и администрации школы.

— Супер. Значит, я здесь надолго.

Я полностью опускаюсь на кушетку. Если вытянуть ноги, край приходится как раз на середину пятки. Виски все еще ноют от боли, и я прикрываю глаза.

— Вообще у меня в машине в аптечке есть лекарство от простуды. Медсестры не будет долго. Я сейчас вернусь.

Дэн уходит, оставляя меня совершенно одну. Приоткрыв веки, я от скуки начинаю рассматривать обстановку. Кабинет светлый, однако действительно слишком маленький — даже в нашей школе он состоит из двух комнат — приемной и процедурной. Там тоже есть кушетки, однако мне не приходилось использовать их по назначению. Разве что садилась в ожидании прививки. А здесь, судя по всему, лекарств нет совсем.

Подоконника здесь тоже нет как такового, однако это не помешало медсестре разместить цветочный горшок прямо на столе. Там же лежит и какой-то журнал, который до нашего приходя, судя по всему, заполнялся медиком. Рядом со стеной стоит небольшой стеллаж, который заставлен аккуратным рядом широких папок. Проходит минут десять, прежде чем дверь снова открывается. От этого звука я вздрагиваю и приподнимаюсь.

Дэн входит и осторожно прикрывает за собой дверь, держа в руках пластиковый красный термостакан. Он протягивает его мне, снова опускаясь на стул. Стакан не горячий, но и не холодный. Я чувствую, как жидкость в нем перемещается при любом наклоне.

— Это жаропонижающее. Пей.

— И часто ты по утрам берешь с собой вместо кофе жаропонижающее? — подозрительно говорю и делаю небольшой глоточек, пробуя лекарство. — Что за вкус?

— А что ты чувствуешь? — парень внимательно наблюдает за мной.

— Как будто в горячий шоколад вместо сахара добавили соль. Ну и мерзость, — сморщившись, делаю очередной глоток. — Может, хватит?

— Давай еще один глоток, — милостиво разрешает парень, вызывая во мне волну негодования, однако я все же послушно отпиваю вновь, с трудом проглатывая противную жидкость.

— Приляг, оно подействует через несколько минут, — Дэн забирает стакан из моих рук, а после достает телефон и утыкается в него, теряя ко мне всякий интерес.

Но я не чувствую эффект. Наоборот, кажется, что это якобы лекарство в разы ухудшает и без того плохое самочувствие. Голова кружится от боли, а сердце начинает биться чаще, с бешеной скоростью разгоняя кровь по организму. Я закрываю глаза, но становится еще хуже, усиливаются в разы все ощущения.

— Когда ты успела заболеть? — внезапно спрашивает Дэн, проводя пальцем по экрану смартфону.

— В субботу ночью, — выдавливаю тихо, наблюдая за его возвышающейся фигурой.

Говорить из лежачего положения становится немного стремно. Я пытаюсь приподняться, но парень тут же жестом возвращает меня обратно, словно все это время пялился не в телефон, а на меня.

— Ты еще куда-то ходила? — меня накрывает легкая волна негодования, но поборов себя, отвечаю:

— Нет. Я пришла домой и легла спать. Почему вообще я должна отчитываться, — бубню я себе под нос, но он как будто не замечает этого.

— Какая ты у меня впечатлительная, — проговаривает он, наклоняясь ко мне.