— Он знает, что я его люблю. Этого достаточно, чтобы понимать, чего я хочу.
— Ты уверена? – касается моего плеча. – Уверена, что человек, который врывается на совещание и на глазах у всех разбивает нос своему продюсеру, сейчас может анализировать других людей?
Я задумываюсь над её словами. Возможно, и в правду мне необходимо сказать ему не только о своих чувствах, но и о своих намерениях и желаниях. Признаться ему ещё раз в любви и попросить прощения за всё…
— Ладно, моя дорогая, я пойду. Удачи вам и вашим ребятам, – бросает она взгляд на сцену, где появляются Дима с Мией.
Я благодарю её и прохожу к Ираклию, который сидит недалеко от сцены и наблюдает за происходящим на ней. Сажусь рядом с ним. Чувствую, как учащается его дыхание, но он молчит. Я тоже не могу подобрать слов, чтобы заговорить с ним. Так и сидим в угнетающей тишине между друг другом и наблюдаем за номером наших подопечных.
— Видео получилось невероятно красивым, – решаюсь завести разговор с ним с нейтральной темы.
— Да, и номер тоже, – не глядя на меня, произносит Ираклий.
— Спасибо, что реализовал его, – смотрю на него с благодарностью. – Не хочешь снять очки, чтобы мы видели твои глаза? – интересуюсь аккуратно.
— Мы или ты? – поворачивает голову на меня. – Они сейчас чувствительны к любому яркому свету.
— Надеюсь, не из-за… – одёргиваю себя, прежде чем озвучить своё подозрение.
— Из-за чего, Илиана? – спрашивает, процедив мне на ухо. – Из-за наркотиков?
Я молчу в знак согласия. Чувствую, как его это злит.
— Это просто головные боли и давление, – встаёт с места и наклоняется надо мной. – Не переживай, я не так немощен и слаб, как тебе могло показаться, – выплёвывает с презрением.
Выпрямляется, что-то говорит Диме на сцене и уходит. А я остаюсь сидеть на месте и обрастаю презрением к самой себе. Злюсь за собственные мысли. Сердце рвётся на мелкие части.
Следом идут номера Мии и Ники. Мы репетируем их дважды и, оставшись довольной результатом, я отпускаю их за кулисы готовится к своим выступлениям.
На телефон раздаётся звонок от бабушки. Я выхожу из зала в коридор, чтобы спокойно поговорить по телефону. Принимаю вызов, пройдя к окну и разглядывая опустевшую улицу из-за дождя.
— Алло, – слышу грубый женский голос на том конце провода. Понимаю, что это не бабушка. Мама.
— Я слушаю. С бабушкой всё хорошо? – тут же интересуюсь у неё.
— Да, мы вышли прогуляться в лесу, подышать свежим воздухом.
Её слова обескураживают меня. Не помню, когда в последний раз эта женщина выходила просто погулять.