Я закрыла глаза и отвернулась к стене. Не имела никакого желания продолжать с кем-либо общение. Весь оставшийся день я не проронила ни слова. Мысли сжирали меня изнутри.
Я переживала за своих девочек и Диму – думала, как прошли их номера, справились ли они. Продолжала анализировать случившееся, даже не догадываясь, кто сидел за рулём автомобиля. Презирала и ругала только себя. Думала об Ираклии. О том, что моё появление в его жизни не принесло ему никаких благих событий и новостей. И хоть врач сказал, что его здоровью ничего не грозит, меня ломало осознание, что он сейчас лежит в гипсе за стеной, а я не в силах к нему пройти.
Весь день бабушка с мамой провели у меня в палате. И если присутствие бабушки меня не удивляло, то мамино, наоборот, приводило меня в шок. Она не просто сидела, а порой даже проявляла заботу. Выглядела опрятней обычного, и от неё исходил аромат парфюма. Я даже не смогла припомнить, когда в последний раз от неё шёл шлейф приятных фруктовых нот, а не запах перегара и сигарет. Это дарило мне надежду, что она и в самом деле решила начать свою жизнь заново. И если так – несмотря на всё, что было, я буду рядом с ней.
На следующий день я, наконец, смогла встать на ноги и пройти до палаты Ираклия. Лёгкое головокружение и недомогание оставалось, но я больше не могла терпеть.
Вошла в палату. Увидев спящего Ираклия и его изувеченное тело, мне стало плохо. Он выглядел хуже меня в несколько раз, и мне ужасно хотелось разделить его страдания.
Я прошла к его койке, села рядом и прижалась щекой к его ладони. Его пальцы дёрнулись и нежно провели по коже моего лица. Я тут же подняла взгляд и увидела, что он не спит.
— Думал, это персонал, – хрипло произнёс он и тут же откашлялся.
Очевидно, ему тяжело говорить.
Не сумев справиться с эмоциями, я расплакалась и обняла его.
— Со спиной всё хорошо? – спросил он тихо, положив руку на шрам.
— Боже, Ираклий, всё со мной в порядке, – злилась, что мы говорим обо мне, учитывая, что я пришла к нему на своих двух. – Что говорят врачи? У тебя точно никаких осложнений?
— Ты ведь меня знаешь, – попытался улыбнуться. – Я рождён в рубашке.
Это была чистейшая правда.
«Ираклий ходит под Богом!» – заключила бабушка, когда впервые увидела видео с аварии. И я была полностью с ней согласна.
Сотрясении мозга, сломанная нога и рука – это удача при таком столкновении с машиной. И я готова молиться и благодарить все Высшие силы за то, что уберегли его от летального исхода.
— Главное, ты в порядке, – прошептал он, коснувшись моего лица. – Я очень испугался.
— Если бы не ты…
— Даже не смей продолжать, – перебил меня, а мышцы на его лице дёрнулись от неприятных ощущений.
С глаз продолжали литься слёзы. Я понимала, что всё обошлось, но меня продолжало съедать чувство вины.
Его глаза покраснели, всё тело напряглось.
ebooksa