Он садится рядом и протягивает мне воду.
— Спасибо, — принимаю стакан. — О нас. Расскажи мне о нас.
— Я уже говорил, рассказывать нечего.
— Но что-то же между нами должно было быть хорошего, не так ли?
— Знаешь, что мне нравилось в нашем браке, Амели? Твоё спокойствие на моё отсутствие в твоей жизни. Я не задавался вопросом от чего же такая безразличность, — он усмехается. — И лучше бы не задавался никогда.
К горлу подступает ком, и я начинаю нервно теребить рукав платья.
— Сейчас моё спокойствие тебя уже не радует?
— Мой ответ очевиден — отвечает сухо.
— Почему? — смотрю на него внимательно. — Ты пойми, я просто хочу понять, что изменилось? Ты говоришь мы были чужими людьми друг другу, однако сейчас заботишься обо мне так, будто бы я была самой лучшей женой для тебя.
Он улыбается и ложится на спину, закинув руки за голову.
— Ты была в тот день в коротком платье или в длинной кофте, не помню. Я вошёл в комнату и, увидев тебя такую домашнюю, аккуратную и скромную, вдруг понял, что хочу каждое утро видеть только такую картину перед своими глазами.
— А чем этот день отличался от других? — интересуюсь с особым любопытством, — То есть, наверняка, я часто ходила перед тобой в таком виде.
Он улыбается. Нет, скорее вновь ухмыляется. Приподнимается и, положив руку мне на талию, притягивает к себе, а после кладёт на спину, нависнув надо мной.
— Ты хоть что-нибудь помнишь, что связано со мной?
Я отрицательно качаю головой и с страхом смотрю ему в глаза. Боюсь каждого следующего его слова, движения, решения!
— На протяжении всего нашего брака, я просыпался в этой постели и шёл к тебе в комнату. Ты ждала меня уже одетая, и мы вместе спускались вниз на завтрак.
— Получается… — растерянно смотрю на него. — Получается, мы засыпали в разных комнатах?
— Получается.
— Всегда?
Он кивает взглядом, внимательно разглядывая моё лицо: