— Нет, дорогая.
— Послышалось, значит?
— Послышался чей-то смех? — уточняет мужчина.
— Да, женский. А ещё я слышу аромат мандаринов и моря — резко останавливаюсь, понимая насколько странно все звучит.
— Может это из-за меня? — аккуратно улыбается девушка. — Мы бывали с тобой в Каннах.
«Канны» — от этого слова все мысли мои канут к моим снам. Именно на берегу лазурного моря и в Париже я всегда вижу того самого неизвестного мне мужчину.
Сердце начинает биться с непривычной для меня скоростью, и я резко цепляюсь в руку Альберта. Мне вдруг становится так страшно от мысли, что сны мои могут быть видениями из прошлого…
— Я тебя фотографировала у моря, — продолжает Марта, — А там рядом были мандариновые деревья. А смех… смех, наверное, был мой. Я люблю посмеяться — она улыбается, но, посмотрев на мою вцепившуюся руку в Альберта, её лицо резко меняется.
— У тебя красивый смех — отмечаю, не удержавшись.
— Спасибо, дорогая! — она вздыхает и смотрит на все уже более снисходительно. — Ладно, ребят, я пойду.
— Как он, Март? — вместо прощания, интересуется Альберт.
— Все так же — голос девушки вздрагивает, а глаза начинает бегать из стороны в сторону, в попытке не выдать ту боль, что идёт у неё изнутри.
— Дай Бог, он скоро придёт в себя — сопереживая, молвит он.
— Дай Бог!
Она пытается улыбнуться, но становится очевидным, — сейчас была затронута больная тема для ее души. Настолько больная, что скрыть это просто невозможно.
Мы прощаемся с Мартой, и девушка проходит в больницу.
— А о ком шла речь? — не удержавшись от любопытства, спрашиваю у Альберта.
— О её молодом человеке — отвечает кратко.
— А что с ним произошло?
Он тяжело вздыхает и убирает взгляд в сторону: