— Амели, мне наотрез запрещено говорить тебе о плохих вещах. Просто скажу, что ты его любила, — запинается. — Или любишь…
— А он? — хмурю лоб.
— По твоим рассказам и по тому, что я видела, казалось, что это взаимно.
Сначала её слова заставляют меня расплыться в улыбке, но после я вспоминаю Альберта.
— Получается, я изменяю Альберту? — закусываю губу, желая совладать со стыдом от такого осознания.
— Амели, все намного сложнее, чем кажется. Говорят, память потихоньку возвращается к тебе. И память о Давиде тоже вернётся, со временем, — она прикасается к моей руки и крепко сжимает её. — Потерпи, родная.
Но я не могу терпеть. Хочу понять и вспомнить сейчас. Как можно сидеть, сложа руки, когда знаешь, что то, что ты испытываешь изо дня день во сне когда-то было реальностью? Как можно не желать узнать, почему я замужем за мужчиной, которого не люблю, когда где-то находится тот, кому принадлежит моё сердце?
— Я должна с ним увидеться — произношу уверено.
Это самый верный способ вспомнить хоть что-то. Именно увидев человека, прикоснувшись к нему, ко мне приходят воспоминания, даже самые незначительные!
— О нет, Амели, — девушка начинает отрицательно качать головой. — Это плохая идея.
— Так, слушай, — успокаиваю её, — Просто попроси его приехать ко мне, скажи, что это очень важно. А я сумею…
— Постой, Амели, — перебивает меня, — Остановись. Он не сможет приехать, даже если захочет — произносит тише.
— Почему?
— В силу сложившихся обстоятельств.
— Каких?
Сандра нервно встаёт с места и хватает сумочку.
— Зря я тебе вообще что-то сказала! Не надо было, — начинает корить себя. — Мне пора, сестрёнка!
— Нет, стой! — я вскакиваю за ней и хватаю за руку. — Это очень важно для меня, прошу тебя! — глаза невольно наполняются слезами, и я стараюсь усмирить их.
— Ты для этого, да, меня позвала? Хотела просто узнать про Давида? — тяжело вздыхает.
Я виновато смотрю ей в глаза и не пытаюсь соврать.