Бойцы вырубили и выровняли большую площадку, где сейчас происходила строевая подготовка, по отделениям. Это тренировало как самих бойцов, так и младших урядников, которые ими руководили.
Мы сидели на некотором отдалении от войска, но при этом так, чтобы за ними наблюдать, причём я уступил кресло, а сам занял массивный деревянный чурбак.
— Чего? — я понял, что он имеет в виду момент создания казачества в том шатре. — А… Так какие варианты были? География — штука упрямая. Вот взять, к примеру, Степь.
— Тааак. И что Степь?
— Степь физически зажата между четырьмя центрами. Российская империя, Поднебесная империя, Афганистан и Монголия. И выбор у них, с кем дружить, с кем торговать или с кем случится война, если что-то пойдёт не так — он не велик. Они будут дружить, враждовать или воевать с одной из этих сил. И ни хрена против такой упрямой вещи, как география, не сделаешь. Сколько бы их вожди не велись, как дети малые, на подкуп англичан, не раздували щёки, не думали, как будут соседствовать с теми же США… Не будут. Они зажаты несгибаемым географическим фактором в этой игре. Да, отдельно взятый человек может сесть на дельтаплан и улететь на Карибы. А регион не может.
— Но они как раз таки живые люди.
— Зажатые между империей, где они в розыске, вольным городом Кустовым, где на них точит зуб полиция, которая мечтает отыграться за своё привилегированное положение во времена покровительства Вьюрковского и Степью, где если узнают, что они похищали степняков, они тоже проживут недолго.
— Ну, это есть. Было дело…
— А если добавить к этому, что они торчат в предгорьях с очень скромными запасами продовольствия и без особых перспектив, то любой, — я огляделся, чтобы убедиться, что никто из бойцов меня не слышит. — Любой, кто протянет им руку помощи и нарисует перспективу, того они и примут. Проще говоря, их выбор был из одного варианта, и они его сделали.
— Их же целая толпа. Захотели и захватили власть в каганате, любое стойбище, построили себе поселение, хоть корабль, чтобы уплыть к едрене фене.
— Вы мыслите, как организованный и целеустремлённый человек, а они откатились до инстинктов и предельно обострённого беспокойства за свою судьбу. Их можно понять. Людей, а я в силу профессии работаю с людьми, можно и нужно пытаться понять. Не всегда принять и согласиться, но пытаться надо. И меня тоже можно пытаться понять.
— Вас-то почему?
— Ну как же. Мы сложили вместе три вектора. Им нужна в жизни цель.
— Пожрать им надо и сухая кровать под крышей и в тепле. Кстати, спасибо за ту странную пещеру.
— Принимается. Так вот, это тоже, но и цель нужна, иначе… они слишком сложные люди, чуть что рассыпаются, как карточный домик, только мощная объединяющая цель может их вместе удержать. Второй вектор — Ваш.
— И мне нужна цель? — насупился атаман.
— А то нет. Ну, то есть у Вас-то цель есть, это ежу понятно, но нужен… Вы слышали про пирамиду Маслоу?
Такое понятие было и в этом мире, я узнавал, но по него мало кто слышал, не было оно тут популярно.
— Что за пирамида? Что-то про Египет? И почему Вы сами себя перебиваете?
— Сейчас объясню. В колледже учил такое. Это пирамида потребностей. Внизу самое простое, это еда, кров, безопасность. Чуть выше кирпичики в пирамиде — это вопросы уважения, общения, эстетика и так далее. А на самом верху это потребность в самовыражении. И в Вашем случае пирамида была со сломанной вершиной, после того как Вас комиссовали. Нет самовыражения, смысла в жизни.
ebooksa