– Во-первых, я негритянка, а не цветная, – резко сказала я, выпрямившись. – Миссис Томас говорит, что «цветные» – это обидное слово, которое используют сегрегационисты, чтобы подавлять нашу расу.
– Прости, я не хотел…
– И ты разве никогда не слышал про доктора Чарльза Дрю?
Шимми настолько удивился, что я невольно присвистнула. Мне приходилось учить его историю, а он о моей ничего не знал.
– Он негритянский хирург и основатель банка крови. – Я вздернула подбородок.
– Ты умнее, чем мои знакомые девочки. Большинство из них интересуются в основном поисками мужа. Прости меня, – ласково сказал он, и его смущение заставило меня смягчиться. – Иди посиди спереди. – Он вытянул руку, чтобы я могла на нее опереться.
Я поколебалась, но потом перелезла вперед, стараясь прикрывать юбкой колени. Устроившись спереди, я почувствовала, что от него пахнет пряным кремом после бритья. Переднее сиденье было настолько широкое, что между нами еще один человек мог поместиться, так что мы сидели на приличном расстоянии друг от друга. За окном виднелась шеренга высоких деревьев, окружавших нас с трех сторон.
– Мы возле «Робин Гуд Делл»?
– Да, с дальней стороны Фэйрмонт-парка.
– Как ты нашел это место?
– Когда я был маленький, дедушка привозил сюда нас с кузенами послушать музыку. Он не мог себе позволить купить билеты на всех нас, так что приходилось обходиться этим местом. Бабушка делала нам с собой хот-доги, мы вылезали из машины и танцевали вон под тем фонарем, – Шимми показал на него жестом, – воображали, будто мы на сцене.
Шимми наполовину опустил окна. Музыка доносилась до нас громко и в основном четко.
– Бесплатный концерт. Я здесь не был с дедушкиной смерти.
– Когда это было?
– Примерно два года назад. – Он хмыкнул, явно стараясь скрыть грусть, которая стала заметна в его голосе. – От этого места приятные воспоминания.
Его рассказ заставил меня почувствовать, насколько я соскучилась по Нини и близости с ней в моем детстве, по тому, как каждую ночь залезала к ней в постель. Мы молча сидели, слушая, как зовут и плачут инструменты.
– Хорошая машина, – заметила я.
– Это моего старика. Мама не любит, когда он водит в субботу вечером, так что либо разрешает мне взять машину, либо прячет ключи.
– А зачем она прячет ключи?
– Потому что он вечно пьяный. – Шимми прикусил губу. – А что насчет твоего папаши?