– Нет, дело не в этом. В тебе просто чувствуется такая уверенность. С тобой мне легко, будто я могу быть самим собой.
От этих слов у меня стало тепло в груди.
– Плюс ты знаешь музыку почти что лучше меня.
Я повернулась к нему.
– Когда ты поставил в кондитерской «Рок-н-ролл», я чуть с ума не сошла. Как ты вообще добавил эту пластинку в музыкальный автомат?
– Похоже, она там случайно оказалась. Не удивлюсь, если мистер Гринуолд ее уберет. Он говорит, эта музыка аморальная и ядовитая. – Он спародировал голос своего хозяина, и мы оба рассмеялись.
– Он не хочет, чтобы я ее ставил, но я ставлю, когда его нет.
– Ты часто делаешь то, что не положено?
Шимми покачал головой, и я заметила, что он напрягся.
– У меня есть младшие брат и сестра, так что маме я нужен как мужчина в доме, когда папы нету.
– А я единственный ребенок.
– Тебе, наверное, одиноко.
Я пожала плечами.
– Я привыкла. Ну и потом, я выросла со старшей кузиной, Пышкой. Она меня вечно во что‐нибудь втягивала.
– Так в тебе все‐таки есть авантюрный дух.
– Ну, я бы не сказала.
Мы оба захихикали.
Музыка вздымалась и падала, а мы так много говорили, что не заметили, когда она наконец утихла.
Шимми первым обратил на это внимание.
– Наверное, антракт.