Смерть знает твое имя

22
18
20
22
24
26
28
30

— Доброе, Нора. Как ты себя чувствуешь?

— Вполне сносно. Думаю, если сейчас умоюсь, станет получше. Я пыталась ночью немного освежить лицо, но воды почему-то в кране не было…

— Да, где-то в подвале прорвало трубу, пришлось перекрыть подачу воды. Я послал за мастером, но когда он придёт, как скоро обнаружит причину поломки, и уж тем более — починит, даже не знаю. Не до того как-то было. Временно приходится брать воду из колодца.

Надо же, какой молодец! Трижды соврал, не моргнув глазом. И про прорыв, и про вызов мастера, и про колодец.

— Может, стоит попросить слуг принести ведро тёплой воды и таз?

— Нора, ты что, не помнишь? Когда ты простудилась, я всех отправил прочь, чтобы не заразились…

Я наморщила лоб, пытаясь уловить хоть какие-нибудь фрагменты воспоминаний, но ничего не вышло.

— Видимо, ты всё-таки сильно ударилась головой, когда вставала во время лихорадки. Вот откуда твоя слабость и потеря памяти…

О, какая восхитительная ложь! Зато как он обрадовался, что ничего не помню.

— Наверное…

Дядя подошёл к столику и снова налил в стакан «отвар»:

— Пока выпей, чтобы уже наверняка защитить себя от возвращения лихорадки, а я пока что-нибудь придумаю насчёт утренних процедур.

Да чтоб тебя! Пришлось принять «лекарство» из рук сердобольного родственничка и изобразить, что действительно пью, потихоньку цедя жидкость в рот, но не глотая. Внезапно я согнулась пополам, немного покачалась, опрокинув в себя остатки «отвара», но тут же фонтаном выпустила обратно прямо на кровать, «случайно» сбив подушку. А так как развернулась в этот момент полубоком, то особо ничего дядя не увидел.

— Кажется, мне снова нехорошо… Тошнит…

Ещё и закашлялась, изображая рвотные позывы. Не знаю, как Станиславский, а я себе мысленно аплодировала. Кажется, даже дядя поверил в мой спектакль, пробормотав, что не стоило так часто давать мне средство на голодный желудок. Он явно перепугался, потому что сразу убежал, пообещав вскоре вернуться. Что ж, посмотрим, какой следующий ход он сделает.

Глава 3. Любящий родственник

Дядя особо не торопился с возвращением. Поэтому я для правдоподобности воспользовалась «методом двух пальцев», немного извозюкав несчастную подушку, а сама перебралась в кресло, укутавшись в одеяло. Немного познабливало и от нервного напряжения, и от голода. Похоже, что Нора несколько дней ничего не ела. Как бы намекнуть «дядюшке», что неплохо бы меня покормить, если не хочет получить хладный труп племянницы. Паршиво было — словами не передать, но приходилось держаться «через не могу». Странно, но в спальне не было часов, хотя следы от них остались на каминной полке.

Дядя явился с двумя вёдрами воды, причём над одним из них поднимался пар. Хммм, если дядя перекрыл воду только на этаже, где располагаются спальни, зачем так извращаться? Набрал бы из-под крана сразу тёплой. В памяти тут же всплыло, как он ругался, подав мне стакан воды. И эти забитые окна… Может, дело не просто в воде, а в том, какая она? Вдруг какая-то особенная? Ну не волшебная же! Или? Да нет, бред какой-то. Я в сказки не верю. Погоди, Лара, но ты же как-то оказалась здесь, в этой комнате, да ещё в этом теле.

Мне мама, конечно, говорила всю жизнь, что только по паспорту видно, что не девушка я юная, если посчитать года, а на самом деле все шестнадцать. Вечные шестнадцать. Нет, я не была умственно отсталой, просто умудрялась как-то сохранять жизнерадостность и открытость, веря в лучшее в людях до последнего. Увы, частенько розовые очки бились стёклами внутрь, больно впиваясь осколками в глаза и рикошетом раня сердце… Но я продолжала жить несмотря ни на что. Ещё и книги фэнтезийные почитывать любила, когда выпадала свободная минутка. Неужели я попала в мир с магией или чем-то подобным?

От невероятных предположений голова пошла кругом. И спросить-то не у кого. Видений-воспоминаний Норы было слишком мало, и они до сих пор хаотично возникали сами по себе.