– Да, – ответила сбитая с толку О-ха.
– А, – лениво вздохнув, пес опустил голову на лапы.
О-ха окончательно растерялась.
– Почему ты не зовешь хозяина? – возмутилась она. – Сам знаешь, я сюда не просто так пришла. Хочу украсть цыпленка. А то и нескольких.
– Попробуй. Если сунешься к цыплятам, я закричу. А может, и нет. Зависит от настроения.
Изумленная лиса ушам своим не верила.
– Но ты же сторожевой пес. Твой долг – охранять ферму.
Он презрительно фыркнул, с шумом выпустив воздух из глубоких ноздрей:
– Сторожевой пес! Как бы не так! Да будет тебе известно, я охотник, прирожденный охотник. Уж верно, загнал на своем веку куда больше лис, чем ты сожрала цыплят. Я возглавлял свору гончих – мчался за лисами, догонял их, хватал, вгрызался в горло и рвал, рвал, рвал…
– Хватит! – выдохнула лисица.
Пес гордо вскинул голову:
– Да, мое имя Хваткий! Так ты знаешь меня, лиса! Значит, славное имя Хваткий все еще гремит среди лисиного племени? Оно по-прежнему вселяет ужас в вашу братию?
– В конце зимы ты убил моего мужа, – процедила О-ха. – Шла охота. Вы гнали меня по дороге, я скрылась в лесу, и муж мой принял погоню на себя. Ты несся впереди всех. И ты убил его.
– Увы, нет. Мне уже давно не удавалось поймать лису. Поймать и прикончить. Поэтому я и оказался здесь, на этой проклятой ферме. – И пес с отвращением огляделся вокруг. – Меня посадили на цепь в наказание. Решили, я больше не гожусь для охоты. И вот я болтаюсь на привязи и чешу языком с лисами. Наверное, тебе приятно видеть мое унижение: Хваткий, главарь собачьей своры, герой сотен охот, сидит на цепи! Представляю, как ты рада.
О-ха вспомнила, что А-хо действительно погубили не собаки, – его выкопали из норы конюхи, убили лопатами и потом, уже мертвого, бросили гончим.
– Ничего я не рада. Я тебя ненавижу, это верно. Только сидеть на цепи – удовольствие, которого я и врагу не пожелаю. Давай, кричи, пусть твои хозяева узнают, что здесь лиса.
Хваткий сморщил нос:
– Вот еще. Буду я для них стараться. Шатайся здесь сколько влезет. Только к курам и уткам не приближайся, иначе пеняй на себя. Хоть я и на цепи, но в жилах моих течет благородная кровь. Старая, но благородная. Да и ко мне не подходи. Меня с малых когтей учили убивать. И я мигом перегрызу тебе горло.
– Знаю, – проронила лисица.
Вняв предостережению пса, О-ха обогнула ферму и нашла несколько