— Чего не вздумай?
— Да уходить же! — поморщился Чуда моей тугоумности.
— А. Ну это — не буду, — усмехаясь, отозвался я.
И вправду — с чего тут уходить? Что характерами не сходимся? Ну, что ж, бывает. Да, мешает в жизни, но несмертельно. Пока не смертельно. А там, может, и найдём точки соприкосновения, чтобы не избегать друг друга, и хотя бы чувствовать. Не дитё же малое этот Жанька, понимает, что в одиночку не справится.
— Неа, — сокрушённо вздохнул Юрка. — Не понимает.
— Значит — поймёт, — пожал я плечами.
— Когда поймёт, — обижено поджал губы малец, — поздно будет!
Я замер. Вот как это понимать? Как предсказание будущности, страшного запоздалым раскаянием в неотвратимой беде, или детской обидой, вымещаемой в ранящих словах? Был бы Юрка простым ребёнком — отмахнулся бы. А так. Аж скрутило потроха от горького предчувствия.
— А как это будет, Юр? — запоздало дёрнулся я.
Чуда посмотрел на меня странно-влажным взглядом и отвернулся.
— А как это обычно бывает? — передёрнул он плечами. — Когда в самом страшном сне ты бежишь на помощь, бежишь, а ноги ватные, воздух как вода, и не успеваешь… А нужно-то всего малость — просто проснуться. Только проснуться — значит, признать, что до этого спал…
Вот никому бы не пожелал такое пережить в жизни! Тем более, не хочется нарываться на это самому. А если Женьке это предстоит, то и я в стороне же не останусь. Но расспросить Чуду не успел — Юрка вздрогнул, его взгляд странно затуманился, словно сознание решило внезапно покинуть тело, и образ плавно растворился в воздухе. Словно и не было.
Так вот, значит, как веды приходят и уходят?
Я только поднялся с конуры, как из дома вышел Женька. Угрюмый, но какой-то поникший, с одеревеневшими от напряжения плечами. Чувствуется, что по мою душеньку. Я шагнул навстречу.
— Юрку я поднял, — коротко сказал он и отвёл глаза. — Останешься с ним? Мне нужно отлучиться.
Не приказ — вопрос. Никакой информации о том, куда и зачем. Значит, всё-таки, нет в нём ещё той «жалости», о которой говорил Чуда.
Но что мне ещё остаётся?
— Останусь, — я кивнул и шагнул к дому мимо Женьки.
Почувствовал, что он что-то недоговорил, что порывается задержать, но останавливаться не стал. Знамо дело — извиниться хочет за вспышку. Не стоит, Женька. Главное — сработаться, сойтись в силе. А пороги на реке — это только пороги, это не цель пути. Разговора не стоит. Во всяком случае — сейчас. А то, не ровен час, опять наговорим лишнего.
Он меня не остановил. Словно подслушал мысли. Или решил по-своему.
ebooksa