«Атлет» согнулся, словно сгофрировался, и прянул за укрытие.
Ещё рывок! В глазах позеленело от натуги. Тошнота подступила к горлу.
В плечо ударило — словно ткнуло острым раскалённым копьём. Чуть не сбило прицел…
Выстрел!
В ответ — едва слышный вздох. И ещё одна пуля. Ударила в стену сарая над головой. И сверху осыпало лёгкой трухой от разлохмаченной ударом доски.
Если «Атлет» и не мёртв, то вести бой уже не может. Иначе бы не остановился.
И, резко вскочив, я бросился к крыльцу дома.
К «Туру» и Женьке.
Но, не ступив и пару шагов, резво прыгнул в сторону.
Зазвенело стекло. И в полуметре прошла пуля.
Упал на рваный бок.
Боль опалила сознание, на миг сделав тело вялым. Рассудок уже почти готов был отключиться, оставив тело наедине с раной, но «привратник» сработал чётко. Всего миг — я снова был на ногах, а там, где морила красным кровавая кашица в боку, не осталось никаких чувств, словно одеревенело, заледенело, стало неживым. Подвижности в таком состоянии можно не ждать, но двигаться можно.
Вот я и двигался. Влево-вправо, до зелёных чёртиков в глазах.
Потому что «Тур», пугнув выстрелом из окна, уже выскочил на крыльцо и бил теперь прицельно, словно на тренировке. Будь я в форме — ещё бы были шансы. А так…
Шесть локальных воронок пространства… Семь. Восемь!
В любой момент замутит так, что из следующей воронки вынырну наизнанку!
А времени хотя бы раз выстрелить в ответ «Тур» не даёт — гоняет, как кролика.
И, как ни кручусь, а подступить ближе или найти прогал во времени, чтобы самому выстрелить — не получается.
Ещё одна воронка…
Я выпал из свёрнутого пространства как кожаный мешок с костями — единым клубком. Врубился в стенку сарая. Мир кружился. Мир бледнел и зеленел, давя под дых, так, что не вздохнёшь и, заполняя нос рвотными массами.