Это был женский знакомый голос.
4
На соседнем эскалаторе поднимающиеся наверх люди чихали, сморкались и вытирали слезы. У них были большие носовые платки — голубые, розовые и в клеточку.
«Наверное, это газовая атака там внизу, слезоточивый какой-нибудь газ — сирень-черемуха», — подумал Нестор. Он разбежался (каким-то образом ему удалось правильно разбежаться) и прыгнул.
Приземлился, спружинив ногами.
Вокруг стояли и причитали старухи, одетые в черное.
— За что терпим? — простонала одна старуха.
— Долго еще нам мучиться? — утирала слезу другая.
— У него спросите, — прошамкала третья, тыча в Нестора пальцем.
Они обступили Нестора — с верхних ступенек и снизу.
— Сам-то хороший — ни слезинки в глазу, ни сопли в ноздре, — проскрипела какая-то сбоку и высморкалась.
«Блин с вами», — подумал Нестор и стал подниматься по ступенькам, всех расталкивая.
— От правды не уйдешь, — донеслось до него снизу.
А наверху уже ждали веселые розовые лица под козырьками фуражек.
И раздался, словно отмеряя какую-то долю времени, тонкий звук как бы от стеклянного маятника часов, по недоразумению задевшего край стеклянного же стакана.
5
С какого-то времени Нестору начало казаться, что женский голос, который он слышит из репродуктора, хорошо знаком ему.
Он бы и раньше это почувствовал, но раньше в репродукторе был, наверное, другой голос.
А этот, который он слышал сейчас, он ни с каким другим бы не спутал, то есть он узнал его просто сразу, а когда узнал этот женский голос, то и женщина появилась — сперва как бы незнакомая, но Нестор узнал ее так же, как прежде узнал голос.
Она села рядом с ним на ступеньку, придерживая рукой подол длинной юбки — синей, в мелкий горошек, а человек в шляпе и человек в бороде сразу исчезли — один развеялся ветром, другой растворился как сахар.