Ангелы: Анабазис

Потом времени на мысли не осталось.

Тёмная фигура в сфере металлического блеска материализовалась прямо перед ним. Успел прянуть в сторону, лишь почувствовав, но не поняв, что за остриё чикнуло по плечу. Шаг назад, два — нога цепляется за что-то мягкое и податливое — и падение на спину! Уже группируясь, рванул пистолет. Уверенно нашёл чёрный силуэт в мельканье тёмных полотен и стального блеска. Выстрел! Два! Три! Фигура согнулась и зло схлопнула крылья с двух сторон от лежащего. Слева и справа по земле чиркнули перья. Морда существа приблизилась, зло зашипела, испугала жутким смешением — серые женские глаза и рот в форме клюва. Клюва, обтянутого кожей.

Внезапно навалившуюся тошноту Медведев сбил единственно работающим средством — заорал и вдарил по склонившейся роже. Визг! Тварь встала на дыбы. Крылья махнули, разбросав снег, землю и кровь. Чёрный силуэт закрыл небо. Снег. Земля. Камни. Кровь. Обсыпало лицо. Михаил, мощно вложившись, ударил ногой в пах существа. Даже, если и нет там особой чувствительности, должна же работать простая механика! Когда существо, чуть всхлипнув, отлетело и согнулось, он опять начал стрелять.

Тварь замотала головой, пропуская пули сквозь себя. Снова приготовилась к нападению.

— Ха!

Зубров появился из серого мельтишенья снега и, одной рукой сгребая и ломая крыло твари, второй смахнул голову сиреневым пером. Войдя как в масло, оно с удивительной лёгкостью расчленило тело.

— Клинком бей! — рявкнул Зубров и метнулся в сторону.

Ситуация стала ясна. Ну, не то чтобы Медведеву сделалось понятно, почему пули не берут этих фантастических тварей, но прояснился главный вопрос — чем же их валить. Там, где современное оружие пасовало, оставалась для серьёзного дела сталь. Михаил ощерился и вскочил на ноги. Теперь он уже сам искал встречи.

Рукокрылая тварь оказалась на полголовы ниже, но почудилась более рослой. Кожистые крылья, увешанные по краям лезвиями, словно юбка оборками, взрыхляли пространство, то открывая, то закрывая тело стервы. Когда они распахивались, стальными веерами проходя по воздуху, тут же в ход пускались руки — не длинные, но вооружённые стальными копьецами. Вот и пришлось побегать — то перья норовят поделить на части, чертя по воздуху, где только что был, то тычутся острия в новом выпаде! Михаил отступал, нырял в бок, уходя от быстрых уколов, поворачивался, старался задеть. А возможности вернуть стерве перо всё не предоставлялось.

— Вниз!

Нырнул, особо не разбираясь, кому предназначался крик.

Тёмная полоса прошипела над головой и воткнулась в горло стерве. Обернуться и посмотреть на того, кто помог, не успел — сверху спикировала новая тварь, и Михаил снова приник к земле, спасаясь от крыльев. Острое чиркнуло по плечам, когда вращался в сторону. Там же уже стояла ещё одна гарпия. Обдало омерзением от тошнотворного зрелища раззявленной пасти — стерва шла в атаку с боевым визгом. Ввязался — резанул по крылу пером и там набух быстро растущий фиолетовый пузырь.

Стервы прижимали. По очереди слаженно нападая, быстро выматывали. Вроде бы и не били на поражение, но мелких царапин накорябали по живому — словно в сеточку разрисовали. Медведев метался, атаковал и чуял, что сердце уже заходится, что руки стали непослушны от порезов и усталости, а тело уподобилось буддийскому колоколу — огромному, малоподвижному, гудящему при каждом ударе. Противницы уже не воспринимались, как что-то особенное и алогичное, просто — объекты, которые надо достать. Перед глазами кружились серо-сиреневые крылья и металлические перья…

— Славян!

Он рванулся к товарищу, уже понимая, что не успеет. Завязший в бою с одной стервой, Вячеслав не замечал пикирующую вторую. Крылья сомкнулись, закрывая из виду сражающихся, а когда разошлись, помощь уже опоздала. Под ударами Славян упал на четвереньки — два тонких стальных копья проткнули корпус.

— Славян…

Хрипя, Славян приподнялся на колени, упёрся руками в пробившие его насквозь жала, пытаясь вытянуть копьё. Гарпия сбила с ног одним взмахом крыльев.

Михаил удачно отмахнулся от нападавшей сбоку стервы и упрямо продолжил двигаться к упавшему товарищу. А возле того несколько тварей спикировали, взвихрив снег, и ожидающе уставились в небо. Оттуда спускалась лёгкая фигура.

В отличие от других, она не была увешана сталью, но чувство опасности от неё веяло сильнее, чем от остальных. Тварь опустилась недалеко от упавшего человека и сложила крылья. Они просто схлопнулись за спиной в одну тонкую линию и исчезли, словно и не было. И вместо уродливой рукокрылой твари на снегу оказалась обнажённая девочка-женщина. Длинные фиолетовые волосы, хрупкие плечи, упругие округлости фигуры… Михаил успел заметить и тонкие черты лица, и огромные глаза, и пухленькие губы… И упругие соски, и треугольник курчавых волос… Соединение пленительное и жуткое — ребёнок и зрелая женщина! Она тонко улыбнулась, посмотрев на раненого, безуспешно пытающегося подняться, и двинулась к нему. Шаг, ещё один — снег, кажется, даже не примялся под босыми ногами.

Медведев бешено рванулся сквозь вставшую на пути тварь. Успеть! Только бы успеть! Он сам не понимал, какая опасность угрожает Славяну, но чувствовал, что, возможно, только смерть — милосердное избавление для него.