Ангелы: Анабазис

— Мих?

— Ага.

Только сейчас почувствовал лёгкое одеяло на теле, да выжатую анальгетиками до невралгии боль в ранах. Облизал губы и повернулся на зов. Юрий выглядел уставшим. Раненым, побитым, озябшим. Протянул руку, и тот подхватил, помог приподняться. Огляделся. Мир вокруг не обещал чудес: всё тот же каменный предел, всё те же люди, только подранные и битые, да многих не хватает. Да в глазах что-то иное. Зверское проснулось. А не хватает… Славяна не хватает. Ворона. Родимца. И двух раверсников. Батон спал рядом. Катько сидел неподалёку и заматывал хвосты перьев изолентой. Возле колена уже лежала кучка самодельного оружия. С другой стороны громоздилась груда вырванных крыльев, с которых он аккуратно срезал перья. Полынцев, последний оставшийся в живых из группы «Р-Аверса», устало махнул рукой на скупой кивок. Яромир даже не обернулся на взгляд. Молча сидел на камне и что-то теребил в руках. Рядом с ним застыл на коленях воин, не оберёгший Талика. Не иначе — ждал решения своей участи.

— Ворон? Родимец?

— Не вышли, — коротко отозвался Зубров.

Ворон оставался без сознания, когда началось сражение, Родимец был одним из тех, кто защищал его. Живыми или мёртвыми остались на горной тропе люди? — он не знал. Вспомнил гибель Славяна и до скрипа стиснул зубы.

— Я не успел к Славке… — Понял, зачем Маугли убил захваченного навями раверсника и внутренне поблагодарил его за это. На память тут же пришла короткая борьба с пленным тэра. Дёрнулся: — А Всеволод?

— Вышел, — кивнул Юрий: — Не вибрируй — цела наша оплата. Вон, за Катько лежит, отсыпается. Ослаб.

Сил приподняться и посмотреть не оказалось. Медведев расслабился и вяло кивнул.

— Я не за оплату беспокоюсь. Он меня вроде как прикрыл… получается.

— Получается.

— А мог этого не делать…

— Мог, — опять согласился Зубров и перевёл разговор: — Тебя подлатали, насколько сейчас возможно. Целитель тэра убит, так что на большее рассчитывать не приходится. Дойдём до наших, уж тогда… — он замолчал.

— Дойдём, — тихо ответил Михаил. — Должны дойти.

Юрий смахнул с лица снег и отвернулся. Медведев закрыл глаза. Кольнуло под сердце понимание того, что друг ни на грош не поверил оптимистическому прогнозу. Впрочем, попытавшись двигаться, он и сам задумался о том, насколько далеко желаемое от действительного. Тело ответило болью и вялостью на команды. Раненые мышцы жгло, проявлялось ощущение стягивания на местах порезов и уколов. Вспомнил, как летели навстречу сиреневые острия… Вероятно, то, как его подлатали — одно из чудес, являемых миру с периодичностью раз в жизнь.

— А ведь я просто мог застрелить его, — потерянно прошептал Михаил, внезапно снова увидев перед глазами умирающего Славяна: — Но — не сделал этого… Понимаешь? Просто не подумал об оружии… Но пули же не берут только стерв! Людей же могут!

— Могут, — устало согласился Зубров. — Да и стерв тоже могут — тэра их и клали пачками. Только люди не видят, куда надо стрелять. Стервы это ж всего лишь иллюзии. А какие они на самом деле скрыто от людей гипнотической установкой, унаследованной нами от предков. Мы видим человеко-птицу, а, каковы твари на самом деле, могут разглядеть только подготовленные тэра. Не просто тэра, но — адепты, типа этих вот «щитов». Они проходят специальную подготовку и их сознание стойко к различным влияниям извне. Потому они и навий видят, и у стерв зоны поражения определяют…

— Ты мне зубы не заговаривай! — Медведев лихорадочно приподнялся на локте. — Психолог, растудыть! Ты мне скажи — почему я был ближе всех к Славке и не смог? Почему?

— По кочану и по капусте, — вздохнул Юрий. — Инерция сознания. Вцепился в нож и обо всём забыл. Бывает. Тем более, что и винить себя не за что — ты и не знал, чем закончится и кроме тебя рядом были тэра и не отреагировали…

— Мог! Мог же! — Михаил стиснул зубы и снова рухнул. Упёрся взглядом в круговерть черничных туч в небе.