Зеленые птички в моей теплице! Невиданные, удивительные создания.
Желая прогнать их к дверям, я забиралась на грядки и подтягивалась по трубам отопления. Я кидала в них свою кофту и спортивные штаны, пыталась сделать сачок из бумаги, приманивала остатками печенья. Бесполезно. Птицы – не бабочки. Они слишком умны, чтоб дать себя поймать, но слишком глупы, чтобы принять человеческую помощь. Они безумно бились о стекла, ударялись маленькими клювами и никак не желали понять, что я гоню их в открытую дверь. Они уже устали, выбились из сил, но не давались в руки.
И тогда я решилась на крайние меры. Я развернула шланг и врубила воду.
Я не сразу поняла, что все пошло не так. Просто забыла прижать пальцем отверстие на шланге, и вода, вместо того чтобы разлетаться мягким веером, ударила жесткой струей.
И разбила птичек о стекло.
Позабыв отключить шланг, утопая туфлями в холодной воде, я кинулась в угол. Там неподвижно лежали три ярких мокрых тельца с поднятыми кверху тоненькими лапками.
Я сложила их в пластмассовое ведерко, прижала к себе, села на бетонное крылечко и горько заплакала.
Чья-то рука легла на мое плечо.
– Ты чего это, а? Обидел кто?
Я только трясла головой и прятала лицо в ведерко.
– Ну! Такая большая… Что случилось?
Кто-то сел рядом.
Сквозь слезы я увидела совсем молодого мужчину. И узнала его – он работал в школе, но у нас ничего не вел. Я запомнила его во время поездки на картошку в колхоз. Тогда его класс ехал с нами в кузове грузовичка. Все наши сидели молча или угрюмо переругивались, а его ребята пели вместе с ним. Я тогда даже позавидовала – вот повезло кому-то! – и молодой, и добрый, да еще и поет со всеми.
– Птички. Я убила птичек.
– Ох ты! Ну, это ты маху дала. Дай-ка посмотреть.
Ведерко перекочевало в чужие руки. И вот маленькая птичка стала не видна из-за осторожно сжатых пальцев.
– Ну-ка дай палец. Сюда положи, на грудку. Чувствуешь? Это у него сердечко. Бьется… Ма-а-аленькое-то какое, а! Ты их не убила, хотя и дура, конечно. Разве можно их было водой? Ну, не реви. Бери другую. Ну, что я говорил? Сердечко! Еле трепыхается… Напугала ты их, и все. Они сознание потеряли от страха. Они же мелкие! У меня вот так же попугайчик… Сейчас мы их реанимируем. Вот так делай.
И он стал осторожно массировать зеленую грудку. Под моими пальцами тоже были нежные перышки. Сердечко билось быстро-быстро, еще быстрее…
– Ах!
Птичка молниеносно взмыла из моих рук. А за ней другая – из рук учителя. Они описали круг над нашими головами и мелодично зачирикали, скрывшись в ветках березы. Только последняя птичка еще лежала лапками кверху.